Я закатила глаза.

А Максим вытащил меня из кресла, повернул к себе и приобнял, приблизив лицо к моему.

— Ты не прав, — проговорил он сыну — не может ставить силки тот, кто учит летать.

Он нежно поцеловал меня и потерся носом о мой нос.

Никитин стон, полный показного страдания, был слышен, кажется, во всем здании. Арсенский сердито посмотрел на дерзкого мальчишку, а я хихикнула.

— Такими темпами вы скоро подарите мне братика или сестричку, — скривился Никита

Максим, неожиданно, смутился:

— Ну… Об этом рано еще говорить…

А я вздохнула и потупилась. Кажется, это подходящий момент:

— Да нет, не рано… Как бы уже поздно. — и посмотрела на одинаково ошеломленных синеглазых красавчиков, уже предвкушая третью синеглазку рядом. Мои-мои. А я — их. И с учетом того, что я собиралась взять фамилию мужа после свадьбы, которая состоится через две недели в Италии, скоро в этой семье вместо двух Арсенских станет четверо.

Мужчина резко шагнул назад, потом снова вперед, обхватил меня и выдохнул: — Влада, ты…

— Ага.

— Но как же…

— Знаешь, Макс, вот про "как" я при Никите не собираюсь рассказывать.

— И ты молчала?!

— Заклинание тишины, наверное, сработало, — я уже просто хохотала. Он был таким насупленным, милым и ошеломленным, что я погрузилась в эти ощущения, как в ванну с шампанским, испытывая настоящую эйфорию.

— Какое заклинание тишины?! — чуть не заорал "милый" Арсенский.

— Па-ап, она просто издевается над тобой. — Никита пришел в себя первым. — И смотри, говорят, беременные становятся совсем несносными…Но ничего, все вместе мы справимся, — сказал он после секундного раздумья

Максим зыркнул на сына, сглотнул, кивнул, а потом зарылся лицом в мои волосы.

И мне показалось, или он шмыгнул носом?