* * *

Уилл слышит, как атомы спертого воздуха бьются друг о друга в бункере. Карл извещает их о том, что они новые властители мира.

— Это была хорошая или плохая новость из тех двух, о которых ты заявил вначале? — спрашивает Йенна.

Все смеются. «Пока над ситуацией получается смеяться, она не так уж серьезна», — думает Уилл. Или безнадежна, сказал бы пессимист. Но таких в комнате нет.

— Плохая новость совсем краткая, — отвечает Карл и обращается к Уиллу: — и адресована тебе.

— Как нам продать такой товар? — избавляет он Карла от дальнейших разъяснений. — Это крепкий орешек для маркетолога.

— Именно. Его потенциал чудовищен. Мы можем устойчиво влиять на практически любую сферу жизни человека, по крайней мере, человека западной цивилизации. Не в одночасье, конечно, но тем эффективнее.

— С принципиальным условием, — вмешивается Ким. — Люди не должны об этом догадываться. Если об этой возможности станет известно, пользователи сразу же потеряют доверие и выйдут из программы. На этом Freemee закончит свое существование.

— Мои расчеты говорят о другом, — не соглашается с ним Карл. — Пока люди уверены, что преимущества перевешивают, им нет дела до недостатков. Разве сократилось число пользователей Google, Facebook, Amazon, держателей банковских, кредитных или клиентских карт, которые не могу не замечать, что те высасывают из них сведения? Наоборот, клиентов у них так много, как никогда. Но лучше было бы, чтобы они ничего не знали. Нашими потенциальными клиентами будут лишь крупные концерны и организации, которые могут себе позволить финансировать такие кампании. Потому что за подобные кампании мы будем брать бессовестно большие деньги, это очевидно.

Уилл видит, как в голове Кима уже заработала счетная машинка.

— Это крайне сложная задача, — замечает Уилл.

— Наверное, вопрос стоит поставить иначе, — предлагает Ким. — А именно так: какая бизнес-модель вырисовывается из этой истории?

— Понимаю, к чему ты ведешь, — говорит Карл. — Мы можем не только влиять, но и получать прибыль обходными путями. Мы покупаем акции некоего бренда и навязываем его всем. Акции растут. Принцип работает, конечно, и в обратную сторону. Ты об этом?

— В общем, да.

— Это спекуляция на разнице курсов, это незаконно, — вмешивается Йенна. — За такое ты надолго отправишься за решетку.

— Ого, в таком случае надеюсь, что никто не станет присматриваться к снижению курса двух известных брендов потребительских товаров, в которые я сейчас не хотел бы углубляться, и к парочке коротких позиций, на которых некто, чье имя я не хочу здесь упоминать, сделал себе трехзначное миллионное состояние, — говорит он и с самодовольным видом откидывается на спинку кресла.