По территории лагеря шарили лучи прожекторов, а вертолёт, скрытый от нас огромной тушей ангара, судя по звуку, закладывал очередную дугу и скоро должен был появиться в зоне видимости. Там наверняка есть тепловизоры, а это значило, что нас мгновенно обнаружат и пристрелят. Кроме него над крышей кружились серебристые дроны, которые на моих глазах опускались внутрь ангара.

Вдалеке белела замеченная мной раньше гора щебня.

Перебежка. Вторая. Третья. Какие-то подозрительно тёплые пятна — нет ли кого-то вон за тем вагончиком?..

Сердце готовится выскочить из груди, кровь стучится в виски.

От бочек к бульдозеру. От бульдозера к яме. Из ямы — к траншее и опрокинутому биотуалету. Перебежки молниеносно быстрые, но короткие.

— А это кто такие? — спросил Эрвин, когда мы залегли за бетонными плитами. Увеличение показало, что на двери огромного чёрного внедорожника красуется надпись «Полиция». Поодаль виднелись ещё два таких же.

— Без понятия. И давай в защищённый канал.

«Ладно. Так куда дальше?» — прозвучал голос у меня в черепе.

«Видишь щебень?»

«Конечно. Его сложно не заметить».

«Возле этой кучи стоит тачка с пулемётом. Доберёмся до неё и свалим».

«А если её там нет? Или она охраняется? Или вообще уничтожена?»

Я скривился: «Не задавай сложных вопросов. Готов?»

«Да».

Подошвы вгрызаются в землю, спина максимально согнута, лёгкие горят огнём.

Похоже, Эрвин накаркал. Мы обошли джипы по вытянутой дуге и были почти у цели, когда тепловизор показал, что пикап охраняет троица полицейских.

Я показал напарнику три пальца. Тот замотал головой и замахал руками, но я агрессивно указал на небо, где свистел винтами вертолёт, и Эрвин бесшумно выругался. «Не бойся, — я подключил командирский интерфейс и пометил цели. — Возьму на себя этих двоих, а тебе остаётся последний, который чуть дальше».

«Принял», — судя по кислой роже напарника, идея ему не нравилась.

Ха! Можно подумать, мне она нравилась.

У меня не было ни капли веры в то, что получится справиться с двумя бронированными бугаями. Но другого выхода тоже не было, так что приходилось просто работать, пусть и без уверенности в удачном исходе. Впрочем, когда у меня было иначе?