Да-да, глупо, чудовищно глупо, и мой внутренний Эрвин сам не понимал, почему я вдруг пожалел неизвестных людей, которых, вероятно, и не существовало вовсе, а я не мог ничего толком объяснить и лишь пытался удавить назойливую совесть, но она всё равно тявкала в недосягаемости, где-то глубоко под диваном моего сознания.

В условленном месте, рядом с заброшенной закусочной нас уже ждала троица крепких чёрных ребят, которые, по словам Мусаями, выполняли для него похожую работу и согласились помочь за символическую сумму. Поразмыслив, я понял, что лишние руки нам точно не повредят, даже если и придётся поступиться небольшой частью дохода.

С первого взгляда помощники производили хорошее впечатление. Крепкие, лысые, одетые в такие же моточерепахи, как у нас, только раскрашенные из баллончиков в яркие цвета. В руках мотошлемы и обрезки стальных труб, по виду которых сразу становилось ясно, что это привычный и любимый рабочий инструмент — у всех самодельные рукоятки из велосипедных накладок на руль, какие-то пластмассовые висюльки-обереги, цветные ниточки, наклейки.

— Привет! — на мгновение сверкнули осторожные белозубые улыбки.

— Привет, парни, — поздоровался я. Эрвин молча помахал рукой. — Давно ждёте?

— Мнут пять, вс ок! — ответил самый высокий негр, у которого на грудной пластине «черепахи» была намалёвана звезда шерифа. — Чё, пшли?

Я покачал головой:

— Погоди. Как это вообще происходит?

— Спрва мыэ пдходим к зданию, — охотно пояснил громила. Он говорил с жутким акцентом, то проглатывая звуки, то добавляя лишние, — грим, что вот вам полчса, чтоб сами съебались. Кда время кнчается, входим и вкидываем нахй остльных.

— Так просто? — поднял я бровь.

— Ага.

Эрвин подал голос:

— И правда, зачем усложнять? Идём?..

Я повернулся и схватил напарника за локоть:

— По возможности без убийств. Понял? Помни, что я тебе говорил.

— Да помню-помню… — скаут зашипел и вывернулся. — Больно же!

* * *

Вживую дом оказался больше, чем я думал, когда рассматривал его с дронов. Настоящие хоромы: широкие окна, высокие потолки, просторные комнаты. Чёрт побери, сюда даже солнце попадает. Следующий уровень, стоявший на циклопических серых сваях, шумел метрах в тридцати над крышей — вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя уединённо по меркам мегаполиса.

«Тут будет очень уютно, — подумал я. — Конечно же, когда всё отремонтируют, почистят и вывезут мусор».

В руках одного из наших бойцов появился громкоговоритель.