— Какие молодцы, — у меня не вышло сдержать колкость. — Ладно, и всё-таки почему я?

— Потому что мы с вами не связаны. По крайней мере, не официально. Вы вообще ни с кем не связаны, и среди тех, кто замешан в этой истории, у вас репутация психов и анархистов, которые стреляют куда попало и в кого попало. Вы — два бешеных пса, и если покусаете кого-то, никто не будет виноват. Общество пожмёт плечами и спросит: «Ну а чего вы от них ждали?»

— Что ж, меня устраивает, — я легонько хлопнул по подлокотникам кресла. В ответе Торреса я услышал не столько то, что было произнесено вслух, сколько оставшееся невысказанным «А потом мы обвиним вас во всём, пристрелим и выйдем из этой истории, не запачкавшись». — Просто скажите, где находится этот Адам, верните Эрвина и проводите нас к выходу.

— А поддержка? Деньги? Оружие?.. — во взгляде Кристобаля мне почудилась насмешка.

— Спасибо, обойдусь, — буркнул я. — Не хочу потом оказаться в списке ваших должников.

В комнате повеяло холодом. Ортега подался вперёд и оперся локтями о столешницу:

— Господин Ван Дер Янг, вы уже мой должник.

* * *

Ночь. Маленькая полутёмная комната в почасовом отеле — светятся только дурацкие пурпурные ночники в виде сердечек. Окна малюсенькие, да и те закрыты плотными шторами. Огромная круглая кровать, повидавшая разные виды. Вместо одной из стен — зеркало, из-за которого доносятся громкие и невыносимо фальшивые женские стоны.

Я сижу на кровати, Эрвин на полу, на якобы медвежьей шкуре. Рядом с ним чехол с оружием и снаряжением, катана без ножен, коробка пиццы и пара пустых пивных банок.

— Ну так же нельзя! — говорит он. — Дозу же надо рассчитывать! Вот и что мне теперь делать? Смотри! — скаут опять потянулся к ремню, я опять его остановил:

— Не надо. Я верю, что у тебя удлинился копчик.

— Это не просто удлинившийся копчик! Это полноценный хвост! Я понятия не имею, сколько регенеративной сыворотки надо, чтобы такая херня приключилась! А вдруг у меня завтра жабры вырастут?!

— А что, было бы круто, — я попытался отпить пиво из своей бутылки и снова не смог. Алкоголь просто не лез в глотку. Странно, ещё совсем недавно в подобных ситуациях у меня просыпалось яростное желание залить в себя побольше, чтобы притупить невыносимое чувство надвигающегося пиздеца. — Я бы от жабр не отказался. Хотя знаешь, в меня этой дряни тоже столько влили за последние дни, что удивительно, как у меня что-нибудь не отросло. Типа второй головы.

Напарник хохотнул:

— Может, хотя бы в одной был бы мозг.

— Пошёл ты, — вяло отмахнулся я.

Скука и молчание. Девушка за стеной просит «Да-да, вот так, ещё, сильнее».