Эпилог

«И стали жить они вдвоем», — мог бы написать я, если бы был акыном… Впрочем, ладно, уже написал, как видите, хоть и не акын.

Напоследок остановлюсь на основных моментах, а дальше уж фантазируйте сами.

Мы с Аней действительно стали жить вдвоем в ее доме. Это было временное решение — нам нужно еще притереться, протестировать характеры на совместимость, все такое. Но я втихаря начал присматриваться к нескольким симпатичным двухэтажным домам в Северном квартале и даже нанял толкового риэлтора. Аня между тем познакомила меня со своими родителями. Точнее, мы просто зашли на чай, посидели, поболтали, и я не уверен, что это можно считать полноценным классическим «знакомством с родителями». Батя у нее оказался мужик что надо. Словоохотливый, хозяйственный, а уж рыбак какой заядлый! Я сразу напросился с ним на ближайшую рыбалку. Что касается мамы, тут несколько сложнее. А когда с ними было просто?

В начале сентября я выкупил у меломана Игоря его магазин «Только рок!» на улице Лесной, причем заплатил хорошую цену. Легализовался, так сказать. Аню мой выбор инвестиций удивил: ей кажется, что можно было бы вложить деньги более эффективно, например, в мастерскую, производственный цех, конструкторское бюро или лабораторию. Я не спорю. Магазин «Только рок!» стал моей личной игрушкой. Со временем я планирую его реконструировать и преобразить. А чтобы Аня не приставала ко мне с комментариями, я инвестировал деньги в ее собственный проект, и в октябре в отремонтированном спортивном комплексе «Вымпел» открылась «Танцевальная студия Анны Проскуриной». Прыгай себе, девочка моя, и не мешай папочке наслаждаться жизнью.

С Самохваловым мы подружились. Он помогал мне советами при общении с полицией — мне ведь пришлось многое объяснять. После бурных событий августа Терентьич все-таки написал рапорт об увольнении и достроил, наконец, свой дом. Мы регулярно встречаемся у него в бильярдном зале на третьем этаже, пьем крепкую, вспоминаем. Он своей жизнью вполне доволен. Единственное, о чем жалеет, — о том, что проморгал своих молодых подопечных.

Матвею Сафонову светит двадцать пять лет. Насчет взрыва он так и не раскололся. Либо не хотел увеличивать срок до пожизненного, либо действительно не имел к нему отношения. У полиции Края появился первый за много лет серьезный «глухарь». Но следствие не остановлено, кроты из губернской службы общественной безопасности продолжают рыть. Боюсь, меня еще долго не оставят в покое.

Иногда к нам в гости забегает Пашка, так что недостатков в пельменях и варениках мы не испытываем. Дела в его заведении идут очень хорошо, поэтому он стал задумываться об открытии целой сети. «Можно будет и в Крылов сунуться, — мечтательно говорил он, попивая смородиновый чай, приготовленный супругой Самохвалова. — Думаю, проблем с местными там не будет, в России живем».