– Конечно. А что вас беспокоит?

– Я надеюсь, что они смогут переслать вам фото гостиной и спальни Даррена.

Фрост удивленно склонил голову набок.

– А зачем?

– Объясню, когда увижу. Не исключено, что я ошибаюсь, поэтому хочу сначала удостовериться.

Она была так расстроена, что Истону захотелось выполнить ее странную просьбу. Он позвонил начальнику криминалистической группы и запросил фотографии внутренних помещений дома Ньюмана. Менее чем через девяносто секунд телефон стал позвякивать через равные промежутки времени. Фрост загрузил снимки, сделанные в разных комнатах и в разных ракурсах, а затем передал телефон Фрэнки, которая стала тут же просматривать их. С каждой фотографией она все сильнее мрачнела.

Наконец врач вернула телефон Фросту.

– Ну? – спросил тот. – У нас проблема?

– Да.

– Ясно. И какая?

Фрэнки глубоко вздохнула и ответила:

– Когда Даррен впервые пришел ко мне, он рассказал историю из своего детства. Он вырос в сельской местности недалеко от Грин-Бей. Единственный ребенок в семье. В семь лет, во время сильного снегопада на День благодарения, он построил снежную крепость. Крепость обрушилась на него. Он почти задохнулся, прежде чем все сообразили, что случилось. На сеансах Даррен рассказывал мне множество историй; все они были лживыми, а вот эта правдивой. Его мать показала мне газетную статью об этом случае.

Фрост пожал плечами.

– Ну, должно быть, ребенок сильно испугался, но, надеюсь, вы не станете утверждать, что эта жуткая история оправдывает то чудовище, в которое он превратился.

– Нет. Нет, дело совсем не в этом. Вы знаете, что такое лейкофобия?

– Не знаю.

– Это патологическое неприятие белого цвета, – сказала Фрэнки.

– Неужели такое бывает?

– Да. И спровоцировать ее может именно такой опыт, что Даррен получил в детстве. В сознании белый цвет становится символом предсмертного состояния. Тогда, под снегом, пытаясь дышать, он видел только белизну. Этот цвет вызывает у него ужас.

– Вы думаете, Даррен Ньюман страдал лейкофобией? – спросил Фрост.