– Облизьяна!.. – завороженно прошептал Жан.

– Вот и для тебя сыскалась лошадка! – удовлетворенно проблеяла бабка Меффрэ. – А ну, садись-ка на нее верхом!

Мальчик не посмел ослушаться и осторожно примостился на плечи уродца. А тот будто только этого и ждал: стремглав сиганул в камин, где еще раз оглушительно пукнул, после чего стрелой вылетел в дымоход. Островерхая крыша башенки, а вместе с ней и весь огромный замок, из труб которого то там, то сям поднимались белесые столбики дыма, стремительно провалились вниз, и наездник вместе с «конем» окунулись в плотную розовую пену подкрашенных закатом облаков.

Откуда-то сбоку вынырнула старуха Меффрэ верхом на столь полюбившейся ей метелке.

– Чтой-то облачно нонче, – озабоченно пробормотала она. – Кабы нам не заплутать в небе.

Ведьма ловко перехватила метлу в руки и мгновенно «вымела» небесную твердь, разогнав облака по сторонам.

– Ну вот теперича, пожалуй, можно и лететь, – удовлетворенно прокричала она.

Облизьяна, на которой восседал верхом Жан, будто по команде стала набирать скорость, мигом оставив ведьму и ее нехитрое транспортное средство далеко позади. Животное проворно перебирало в воздухе волосатыми лапами, наращивая темп полета, но при этом успевало ловко слизывать с собственной шерсти блох длинным, как у некоторых видов лягушек, языком. Сзади что-то кричала бабка Меффрэ, но ее крики относило ветром. А Жан, вцепившись в жесткую шерсть на загривке чудища, думал только об одном: как бы не сверзиться вниз – туда, где отливала серебром полоска реки, узкая и кривая, словно сарацинская сабля.

Блохастый «конь», судя по всему, прекрасно знал дорогу, поскольку уверенно стремился на закат, вслед за клонившимся к горизонту солнцем. Очевидно, конец пути был уже близок, поскольку в воздухе все чаще стали попадаться другие «пассажиры»: то молоденькая косматая ведьмочка в кадушке, которая озорно подмигнула Жану и умчалась вперед, то пузатый епископ в надетой задом наперед митре, оседлавший грудастую монашку и умудрявшийся творить с ней блуд прямо в полете. Уздой и удилами монахине служили ядовитые змеи, которые громко и угрожающе шипели, когда та грызла их в любовном экстазе.

Наконец бабке Меффрэ удалось кое-как нагнать своего юного протеже. Старуха запыхалась так, будто все это время бежала за Жаном по земле, а не летела по воздуху, движимая колдовской силой. Груди свои, прежде свисавшие до самых чресел, она закинула за плечи, и они развевались теперь в полете подобно лохмотьям омерзительного плаща.

– А ну, тягай своего коника за срамные места! – приказала она, едва отдышавшись. – Мы почти на месте…