Курц покачал головой:

– Все эти покойники регистрировались как жертвы несчастного случая, поэтому я не мог добиться подробных данных от полиции соответствующих стран. – Он с сожалением развел руками. – В основном шефу поступали жалобы на мои настойчивые просьбы. – Он хлопнул себя по коленям. – Но один мотив преступника я выяснил.

– А именно?

Курц удивленно посмотрел на Томаса:

– Разумеется, обогащение!

Томас покачал головой:

– Сожалею, Курц, но, по-моему, это объясняет не все.

– А что тут еще может быть, кроме этого?

– Не знаю, но, судя по тому, что вы рассказали, это делалось не только ради денег.

– Я что-то не совсем понимаю, – удивился Курц.

– Если вы правы и это действительно один и тот же преступник, то давайте попробуем понять ход его мыслей. Когда он в первый раз убил человека и бросил в реку, это было кульминацией давно вынашиваемого плана. Во второй раз он делает это потому, что такую хорошую идею можно воплотить и повторно. В третий раз он уже вполне уверовал в свою неуязвимость. Его эго торжествует. Он видит, что овладел ситуацией. Что он может безнаказанно продолжать. В четвертый и пятый раз он укрепляется в своем самомнении. Но ваш преступник, Курц, проделывает то же самое десять раз подряд. – Томас выставил перед Курцем растопыренные пальцы. – Забудьте деньги, забудьте потребность самоутверждения. Тут в игру вступает что-то еще.

– И что же? – спросил несколько обескураженный Курц.

– Преступник топит их, потому что его притягивает вода, его манит власть над жертвой в момент утопления. Для него не безразличен способ убийства. Если бы речь шла только о том, как избавиться от трупа, нашлись бы и более простые способы. Этот же тип желает, чтобы его жертвы были найдены в реке. Утопленными. То же самое относится и к способу, которым он заманивает свои жертвы. План уловления тщательно разработан, и не только исходя из практических соображений: преступник наслаждается процессом, он вкладывает в свои действия особый смысл. Все вместе – это длительный ритуал.

– Так же, как использование на сайте знакомств имени погибшей двадцать пять лет тому назад девочки? – тихо добавил Курц.

– Возможно. Но сейчас мы еще не знаем, имеет ли исчезновение Могенса какое-то отношение к тем делам, которые вы расследовали, или за этими случаями стоит несколько разных преступников, так же как не знаем того, что на самом деле случилось с Ренатой Шуман. Все это пока одни лишь умозрительные предположения.

– Но предположения очень остроумные, – уважительно кивнул Курц. – Я удивляюсь, что вы не работаете в убойном отделе.