Не обращая внимания, кролик, на шаг отступив, смотрел на крольчиху; внезапно вновь вскочив на четыре лапы, вытянув шею, дернув глазами направо и налево, крольчиха, словно присев, привалилась к стенке сумки; подвинувшись, она заглянула под себя. На шаг отступив, она снова встала, на дне сумки, среди крови он увидел четыре розово-голых вытянутых тельца; доставая зубами обрывок ткани, крольчиха чуть подвинулась в сторону, в углу сумки, в горстке пуха он увидел еще двоих. Некоторые из телец были неподвижны, другие чуть заметно шевелились. Оставляя за собой капельки крови, крольчиха подгребала к зародышам тряпки; заслоняя собой крольчат, она легла в углу сумки; приблизившись к ней и остановившись, кролик неподвижно смотрел на нее, кровь из рассеченной щеки, капая на дно сумки, смешивалась с кровавыми разводами, оставленными крольчихой. Быстро вытянув голову, крольчиха лизнула его щеку, сделав пару шажков к ней, подойдя вплотную, он вылизывал шерсть у нее за ушами. Понимая, что должен что-то сделать для них, пошарив в пакете, Сергей насыпал еще корма в плошку, вода в другой плошке была; не обращая внимания на него, прижавшись, они вылизывали друг друга. Разбуженная треском пластикового пакета с кормом, Наташа подняла голову, приподнявшись на локте, она быстро заглянула в сумку.

– Родила?

– Да.

– Много?

– Шестеро, кажется.

Не отрываясь от сумки, опустив ноги на пол, она поспешно застегивала платье.

– Пуха мало. Надо у проводницы ваты одолжить.

Быстро надев туфли, она выскочила в коридор. Наклонившись, он снова заглянул в сумку. Подкрашивая капавшей кровью воду, кролик пил из плошки, крольчиха вылизывала его. Вытянутые розовые комочки шевелились в углу. Вернувшись, отщипывая от куска ваты, Наташа с быстрым смешком присела у сумки:

– Она мне свои прокладки предлагала.

Кивнув, чувствуя, как что-то наваливается на него, он оперся плечом о стенку вагона:

– Хорошая женщина.

Еще слыша, как стучат колеса, чувствуя, как безмолвие затягивает его, и не желая этого, он провалился в сон.

13

13

Разбуженный Наташей, увидев плывущие мимо окна брошенные составы на путях и громады домов в отдалении, поднеся к лицу ее руку с часами и увидев, что проспал весь путь до Киева, поднявшись, протолкавшись через коридор до купе проводницы, он перетащил ковер с боеголовкой в тамбур. Обвешенная сумками, Наташа остановилась в коридоре за несколько человек до него. Дождавшись толчка остановки и лязга открываемой проводницей двери, они выбрались с вещами на платформу. Заплатив носильщику с тележкой, когда тот докатил вещи до вокзальной кассы, он заплатил ему еще за ожидание; поменяв рубли на гривны, взяв у Наташи паспорт, уже у окошка кассы наугад спросив, нет ли мест в мягком вагоне, неожиданно получив положительный ответ, он заплатил за двухместное купе. Пройдя полвокзала за носильщиком, докатившим тележку до вагона, уже по предупредительному поведению проводницы поняв, что сможет договориться с ней обо всем, что нужно, на всякий случай все же, затащив вещи в купе, вернувшись и быстро договорившись с проводницей, заплатив ей, он перетащил ковер с боеголовкой к ней в каморку. Из расписания помня, что ожидание будет недолгим, возвращаясь в купе, он взглянул на график движения на стенке – поезд отходил через пять минут. Вернувшись в купе, он забросил сумку с пробойником на багажную полку; опустившись на мягкий диван, он перебросился несколькими фразами с Наташей, платформа чуть заметно подвинулась мимо окна, без толчка, почти бесшумно поезд тронулся с места.