– Я кое-что вспомнила, – заговорила она шепотом. – Перед самой премьерой «Последней жертвы» я потеряла роль. Лены уже не было, ее все искали, а мне – за нее играть. Я была в панике, и так забывала реплики, а тут – осталась без текста. Потом вдруг вспомнила, Геннадий Петрович говорил, что у него осталась роль Свиридовой. Я попросила, но он сказал: «Ее Голубчик забрал». И ведь я совсем об этом забыла, а тут всплыло в памяти…

– Кто такой этот Голубчик? – спросила Дайнека.

– Не знаю.

– А кто знает?

– Наверное, только Гена, – горько усмехнулась Ираида Ефимовна.

– Спасибо, что рассказали. – Дайнека взялась за дверную ручку.

– Жаль, поздно вспомнила. – Гурина тронула ее за плечо. – Прошу, не думайте обо мне плохо. Я любила Алену и не желала ей зла.

– Хорошо, – сказала Дайнека и вышла из кабинета.

Увидев в конце коридора знакомую спину, она крикнула:

– Слава!

Он обернулся.

– Я тороплюсь!

– Подожди, хотела спросить…

– Ну, – он по-бычьи пригнул голову.

– Можем узнать, когда привозили бетон?

Вячеслав быстро пообещал:

– Хорошо, освобожусь – посмотрю.

– Ты не понял. – Она улыбнулась. – Не сейчас, а в тот, прошлый ремонт.

Он отошел и смерил ее критическим взглядом.

– Ты хоть представляешь, о чем говоришь?