Она вернулась из прихожей с конвертом. Распечатав его, пробежала глазами и положила письмо на стол.

– Можно? – спросила Дайнека.

– Читай.

– «Жду вас сегодня в шесть вечера на главной аллее парка. Первая лавочка справа. Приходите одна, мне нужно сообщить нечто важное».

Дайнека бросила строгий взгляд на Ирину:

– Одна не ходи, тебя могут убить.

– Если пойду с тобой, точно убьют. Кто из нас двоих опасный свидетель?

– По крайней мере, со мной будет охрана. Может, сообщить Ломашкевичу?

– Не-е-ет… – сказала Ирина. – Что-то подсказывает мне, что этого делать не следует.

В пять часов Ирина с Дайнекой уже прохаживались по главной аллее, наблюдая за первой лавочкой справа. Оперативник из синей машины подался было за ними, но, увидев, что девушки далеко не ушли, вернулся назад.

Ирина отвлеклась, чтобы побеседовать с пожилой дамой, которая узнала в ней известную журналистку. Дайнека пошла дальше, к продавщице мороженого.

– Два ванильных рожка.

– Прелестно… – голос прозвучал так близко, что она отшатнулась. – Юная девушка с ванильным рожком. Что может быть лучше! – рядом стоял Кринберг. – Мне бы хотелось поведать вам, какое страстное сердце бьется в этой груди… – он взял ее руку и приложил к лацкану своего плаща.

На миг ей показалось, что Кринберг своими крепкими зубами сейчас вопьется в ее шею.

– Вы? – Дайнека оглянулась на Ирину, потом перевела взгляд на скамью – там никого не было. – Это вы? – снова повторила она.

– Польщен… Никак не ожидал от вас подобной реакции. Это взаимность?

Дайнека пыталась сообразить, не он ли написал ту записку. Передала девушка, но написать мог кто угодно…

– Осталось только выбрать время и место, – Кринберг понизил голос. – Что до меня, так я готов здесь и сейчас.

Внезапно он отстранился. Дайнека обернулась. От центрального входа к ним бежал Петя Круглов. За его спиной развевались полы длинного пальто. Вокруг шеи был намотан стильный клетчатый шарф. Петя не сводил горящего взгляда с Кринберга.