– Сам туда прыгнул?

– Как сам… Хохлиха все видела, за ним побежала.

– Значит, его убили? Кто это сделал? Она рассказала?

– Как не сказать… В подпол-то лезть не хотела.

– Кто? – спросила Дайнека.

– Книжку читала, а не поняла? – прищурился Прохор Федотович.

– Да там все с ног на голову поставлено, разве поймешь? – возмутилась Дайнека.

В этот момент в разговор вступил Вячеслав Алексеевич. Он тихо спросил:

– Это сделал председатель Савицкий?

Старик внимательно на него посмотрел:

– Как догадался? Я ведь и сам было поверил, что кто-то из Покосного приезжал. Все в деревне так думали.

Дайнека возмутилась:

– Такого не может быть! – Она развернулась к отцу. – Ты же сам писал сочинение про его светлый образ…

– В романе все с ног на голову поставлено, что ж теперь удивляться, – напомнил ей отец.

– Я потом с многими говорил, – продолжил старик. – Он ведь, паршивец, что делал… К примеру, нужно какой бабенке коня, чтобы дров из лесу привезти. Она идет к нему с утра на конюшню. Он ей условие – ты мне дашь, и я тебе дам. Вся деревня об этом знала: как дал бабе коня, значит, та с председателем ночевала. К бабам домой сам приходил. Как у какой загулял, ей яйца, курей, сметану с фермы несут. Так гужевался… Что хотел, то и делал, пока мужики на войне воевали.

– Н-да… – проронил отец. – Женщин понять можно. Как их упрекнуть? В конечном счете речь шла о выживании детей. Не привезет из лесу дров – дети замерзнут. Зерна не привезет – с голода перемрут.

– И это понятно, – Прохор Федотович закивал. – Мужики на фронт уходили, что говорили? Детей береги! Вот и берегли как могли… А когда мужики с войны приходить стали, вот тут и началось. Детей понародилась целая куча, и все беленькие да крепкие – вылитый председатель. Баб тех смертным боем били.

– А председателя?

– Кто же его побьет? Он – начальство. Однако же и он испугался, собрался из деревни бежать.

Дайнека сосредоточенно смотрела перед собой.