– Вы обманываете меня… – на всякий случай предположила Татьяна Ивановна. – Или же вы в чем-то подозревали Темьянову.

– Этого я даже себе объяснить не могу, – сипло проговорила Дайнека. – Нам лучше подождать, когда приедет следователь.

– А мы что с вами делаем? – директриса не знала, на кого выплеснуть свое недовольство. – Но Темьянова какова! Столько времени водила нас за нос! Коляску ей предоставили. Кому-то могло не хватить, а ей дали. – Понизив голос, Песня спросила: – Она действительно напала на вас?

Дайнека молча кивнула.

– Хотела задушить?

– Ей трудно говорить, – вмешался Водорезов. – Давайте лучше я расскажу…

– Вы уже рассказали. – Помолчав, директриса спросила непонятно кого: – Неужели она убийца?

– Трудно представить Темьянову, бегущую за Безруковым по лесу.

– Да, здесь что-то не так… Она сама что-нибудь говорила?

– Вы же видели – все время молчит.

– Господи, когда же все это закончится!

– Ветрякова она убить не могла, – сказала Дайнека. – В момент убийства Темьянова была на людях.

– Выходит, ничего, кроме нападения на вас, ей предъявить невозможно, – резюмировала Татьяна Ивановна.

– Давайте подождем Галуздина, – повторила Дайнека.

Галуздин приехал в шесть часов утра. Заметив его в конце коридора, Дайнека сразу поняла: он был зол.

– Что тут у вас? – следователь хмуро оглядел всю компанию.

Дайнека вышла вперед:

– Игорь Петрович, мне нужно с вами поговорить один на один.

– Ну нет! – запротестовала директриса. – Только в моем присутствии.

– Я здесь решаю, – одернул ее Галуздин. – Идемте, Людмила.