– Значит, это было недавно?

Канторович назвал точную дату. Не сдержавшись, она проговорила:

– За день до Васильевой…

– Что вы сказали?

– Ничего, Ефим Ефимович, спасибо, что позвонили.

Положив трубку, Дайнека долго сидела, потом вынула из полиэтиленового пакета белый халат, встряхнула и подошла к Лукерье Семеновне:

– Наденьте, чтобы не пачкать одежду.

Дайнека пристально глядела на Темьянову, ожидая ответа. Вместо того чтобы сказать: «У меня такой уже есть», та ответила:

– Вот спасибо! Как это кстати.

Она тут же накинула халат на себя.

Как всегда бывало в такие моменты, у Дайнеки похолодели кончики пальцев. Она не понимала, что происходит. Вернувшись за стол, прикинулась, что работает, однако на самом деле просто смотрела в стенку.

В семь часов к ней подкатилась Темьянова.

– Мне что-то нездоровится, – сказала она. – Не отвезете меня домой?

– Да, конечно.

Дайнека надела пальто и вывезла коляску с Темьяновой в коридор. Тишотка трусил рядом. Заперев дверь, все трое отправились по подземному переходу к спальному корпусу.

* * *

Решив лечь пораньше, Дайнека крутилась в постели часа полтора. В ее голове складывался и рушился мучительный пазл.

Она даже обрадовалась, когда вспомнила, что не погуляла с Тишоткой. Мгновенно собравшись, вышла с собакой на улицу и полчаса побродила по парку.

Вернувшись обратно, села на кровать. На душе было неспокойно, как будто перед бедой.

Она вышла из комнаты. В гостиной никого уже не было, старики разошлись. Дайнека спустилась по лестнице. При мысли, что ей предстоит переход под землей, дрогнуло сердце. Какое-то звериное чутье тащило ее в библиотеку.