Часы в машине показывали без четверти час, когда они оставили ее у опушки.
На острове не видно ни души.
Никого.
Пистолет.
«Неужели мне придется пустить его в ход? – думает Малин. – Может быть. Дети здесь. И братья. Я это чувствую». Малин и Зак не договаривались, что они будут делать, но тут Зак, не говоря ни слова, снимает свою куртку и бросает поверх колючей проволоки на воротах.
– Думаешь, ткань защитит от шипов?
Малин качает головой, чувствует, что они не могут больше стоять у ворот, на виду, нужно двигаться дальше.
– Выстрелить в зам
– Проклятье! – бормочет Зак, но потом забирается на ворота, схватившись за куртку, и ему везет – там, где он хватается руками, шипов нет.
Малин следует за ним.
Ей тоже удается обойти шипы, и затем они устремляются вперед, через мост, к большому особняку на острове – дом напоминает гигантский кусок сахара, который кто-то приклеил к крутому обрыву.
Мостки.
В черной воде покачивается большой белый катер.
Не дождь ли собирается? Небо над ними темное, звезд не видно.
Сараи возле виллы. Одна дверь открыта – и, кажется, из маленьких продолговатых домиков доносятся такие звуки, словно там кто-то что-то жует.
Они бегут по мосту, и вот они уже на другой стороне, на острове. Малин беззвучно ступает за спиной у Зака, держащего пистолет наготове, прячется за стволом дерева и вдруг видит, как что-то приближается к ним – что-то большое, ползущее, шипящее, – и ей хочется закричать. Тут Зак зажигает карманный фонарик, который засунул за пояс брюк, когда они покидали машину.
Красные глаза животного горят в темноте.
Мерцают большие желтые зубы.
Виднеется огромное полосатое тело.