– Тогда они не должны были рисковать.

Гамаш повесил трубку и поднял глаза. В комнате бок о бок стояли с одинаковым выражением на лице Айрин Финни и мадам Дюбуа. За ними виднелась фигурка Коллин, словно ранняя ипостась этих пожилых женщин, свежая и сочная, но с таким же выражением.

Это был страх.

– Что случилось? – спросил Гамаш, вставая.

– Бин, – выдавила из себя миссис Финни. – У меня нет других внуков. Ребенок пропал.

Гамаш побледнел.

– Когда его видели в последний раз?

– За ланчем, – сказала миссис Финни, и они все посмотрели на часы. Прошло три часа. – Где Бин?

Она посмотрела на Гамаша так, будто он нес ответственность за ребенка. И он знал, что так и есть. Он промедлил, позволил собственным заблуждениям увести себя в сторону. Он обвинял Бовуара в том, что того ослепляют эмоции, но то же самое случилось и с ним самим.

– Вы сидите здесь в тепле и безопасности со старухами и детьми, – прошипела миссис Финни. – Прячетесь, пока другие делают трудную работу.

Ее трясло от ярости, словно случившийся тектонический разлом стал слишком велик и она сама провалилась в бездну.

– Почему? – прошептал Гамаш. – При чем тут Бин?

– Да сделайте уже что-нибудь! – прокричала миссис Финни.

– Мне нужно подумать, – сказал Гамаш.

Он сцепил руки за спиной и принялся размеренным шагом расхаживать по библиотеке. Они недоуменно смотрели на него. Наконец он остановился, повернулся к Коллин и достал что-то из кармана.

– Возьми ключи и поставь мой «вольво» так, чтобы никто не мог выехать. Другие выезды отсюда есть?

Он дал ключи от машины Коллин и быстро направился к двери. Мадам Дюбуа и Финни последовали за ним, а Коллин выбежала под дождь.

– Есть служебный подъезд сзади, – сказала мадам Дюбуа. – Его и дорогой-то не назовешь. Мы пользуемся им для подвоза всякого тяжелого оборудования.

– Но этот подъезд выходит на главную дорогу? – спросил Гамаш.

Мадам Дюбуа кивнула.