Она улыбнулась и похлопала его по руке, постаралась выкинуть это из головы.

– Я наконец дозвонился Даниелю, – сообщил Гамаш. – Извинился перед ним.

Он сделал это искренне.

– Я сказал ему: если он хочет назвать сына Оноре, то я его на это благословляю. Он был прав. Оноре – хорошее имя. И потом, его ребенок пойдет своим путем. Как и Бин. Я думал, что это жестоко – называть ребенка Бин, что это не принесет ему счастья. Но Бин вовсе не кажется несчастным.

– Могло быть и хуже, – сказала Рейн-Мари. – Мариана могла выйти замуж за Дэвида Мартина.

– И что тут хуже?

– Бин Мартин?[101]

Гамаш рассмеялся низким, рокочущим смехом.

– Удивительно знать, что твой ребенок смелее тебя.

– Он сын своего отца.

Они уставились в воду озера, погруженные в свои мысли.

– О чем ты думаешь? – спросила она немного спустя.

– Я считаю, сколько раз меня осенила благодать, – прошептал Гамаш, глядя на нее и ее широкополую шляпу. – Даниель сказал мне кое-что еще. Они сегодня узнали, какой пол будет у ребенка, и с именем теперь решено.

– Оноре?

– Зора.

– Зора, – повторила Рейн-Мари.

Она потянулась к его поврежденной руке, и они вместе принялись за подсчеты.

На это ушло немало времени.

Благодарности

Благодарности