Допросы и версии

Николаенко привезли прямо в здание краевой милиции, на четвертый этаж. Там находился кабинет старшего следователя по особо важным делам, Лукина Владимира Сергеевича. Не успел Роман усесться напротив Лукина, как тот сказал:

- Я не хочу писать больших протоколов, просто нам надо с вами договориться, как построить нашу беседу, чтобы вы смогли все честно рассказать. Это поможет определить вашу роль в хищении того золота, которое находилось в этой фарфоровой емкости, - показал Лукин карандашом на стоявшую рядом с телефонами на белой бумаге светло-зеленую амфору. Рядом, чуть правее, стояли, как оловянные солдатики, винтовочные стреляные гильзы. - Все это взято, Роман Константинович, с места, где вашей бригадой были обнаружены останки неизвестного человека. Эта емкость, скорее всего, принадлежала ему, а что в ней было, вы лучше меня знаете. При выезде на место происшествия, группой работников краевой и районной прокуратуры было установлено, что хищение произошло при вашем повторном заезде на это место, 14 декабря. Вы подобрали сосуд, разбили его и забрали порошковое золото. Там вы сделали три выстрела, после чего покинули Лесную косу, продолжив движение. Вы, конечно, предполагали, что все следы будут завалены снегом. Что в такой глуши никто не найдет разбитой амфоры, стреляных гильз и останков человека и все это уйдет в прошлое. Но не тут-то было. Все это найдено, а наши опытные криминалисты на них обнаружили вещественные доказательства. Это отпечатки ваших пальцев на гильзах и фарфоре…

Юрист еще долго пытался вывести Николаенко на «откровенный и честный разговор». Но его слова уже воспринимались не так остро, как в начале допроса. Не сделав паузы для получения согласия от собеседника, он продолжал разговор так, как будто уже заимел от Романа полное признание своей вины. Он много раз ссылался на вещественные доказательства, показания его коллег и даже на безобидных лесников, которые после дачи обоснованных и конкретных показаний уже отпущены на свободу.

Неожиданно для разгоряченного следователя, Роман поднял голову и стал смотреть на Лукина, не закончившего свое пространное выступление.

- Так в чем вы меня обвиняете? Вы можете это понятным языком сказать?

- А разве я непонятно говорю? - удивился Лукин. - В хищении золота из этого сосуда. Пока других обвинений мы не выдвигаем. Одно неясно: где сейчас находится ворованное золото? Его нужно взять и отдать единственно законному хозяину, государству. Мы ведь, Роман Константинович, сейчас, ведем разговор без протокола. Я прошу вас не говорить, что я, мол, не знаю, я не видел, я не помню или я не понимаю русских слов. Такой разговор приведет нас в никуда, а мы ищем обоюдную заинтересованность. Мы идем по пути компромиссов, не влезая в протокольную волокиту. О том решим, что надо записать в протокол. А что оставить сугубо между нами.