— Джонас Фрэнсис Агьемен, лейтенант инженерных войск. Двадцать один год, холост, убыл к месту несения службы одиннадцатого января. Возвращается в июне. Ближайшие родственники: мать. Братьев, сестер нет, детей нет.

Прижимая телефон щекой к плечу, Страйк торопливо строчил в блокноте.

— С меня причитается, Харди, — сказал он, убирая блокнот. — А фото, часом, нет?

— Могу сбросить по электронке.

Страйк продиктовал Хардейкру электронный адрес офиса, и после обоюдных дежурных вопросов о жизни и пожеланий удачи разговор был закончен.

Часы показывали без пяти одиннадцать. С телефоном в руке, Страйк ждал на тихой зеленой площади; за оградой резвились дети; васильковое небо рассекал белой полосой крошечный серебристый самолетик. Наконец в телефоне еле слышно звякнуло сообщение от Бристоу:

Сегодня никак. Должен ехать в г. Рай. М. б., завтра?

— Ну извини, Джон, — со вздохом пробормотал Страйк, поднялся по ступеням и нажал кнопку звонка леди Бристоу.

В подъезде, тихом, просторном и светлом, несмотря ни на что, висел унылый общественный дух, который не могли развеять ни сухоцветы в большой вазе раструбом, ни темно-зеленый ковер, ни блекло-желтая краска стен, — все это, очевидно, было выбрано по принципу безобидности. Как и на Кентигерн-Гарденз, здесь был лифт, только с деревянными дверцами. Но Страйк решил подняться пешком. В доме ощущалась какая-то захудалость, ничуть, впрочем, не заслонявшая спокойную ауру богатства.

Дверь квартиры верхнего этажа распахнула улыбчивая темнокожая сиделка, присланная из Центра помощи онкологическим больным.

— Вы не мистер Бристоу, — жизнерадостно сообщила она.

— Да, верно, я Корморан Страйк. А Джон скоро будет.

Женщина позволила ему войти. В прихожей у леди Бристоу царил приятный беспорядок. На фоне приглушенно-красных обоев выделялись акварели в старинных золоченых рамах; под стойкой для зонтов стояли трости, на крючках висели пальто. Справа, в конце коридора, за неплотно прикрытой дверью, Страйк разглядел кабинет: массивный деревянный письменный стол и офисное кресло, спинкой к входу.

— Подождите, пожалуйста, в гостиной, а я узнаю, сможет ли леди Бристоу вас принять.

— Да, конечно.

Он оказался в уютной комнате с нежно-желтыми стенами, где было множество книжных шкафов с фотографиями на полках. На приставном столике возле удобного, обитого мебельным ситцем дивана стоял древний дисковый телефон. Убедившись, что сиделка скрылась, Страйк аккуратно сдвинул трубку с рычага.

В эркере на изящном столике для корреспонденции стояла большая фотография в серебряной рамке, изображающая сэра и леди Бристоу в день их свадьбы. Жених, плотный, сияющий бородач, выглядел значительно старше невесты, тоненькой, миловидной, но безжизненной блондинки. Страйк повернулся спиной к дверям, изображая интерес к этой фотографии, а сам выдвинул маленький резной ящичек вишневого дерева. Внутри лежала стопка голубой почтовой бумаги и таких же конвертов. Он бесшумно задвинул ящик.