– Хорошо, – перебил ее Страйк, поднимая могучую волосатую руку. – Хорошо, я отвечу. Только не обижайся, если тебе не понравится то, что ты услышишь.

Робин, вся красная, прямая как струна, сидела на пластмассовом стуле, не притрагиваясь к еде.

– Я действительно собирался дать тебе определенную подготовку. Мне тогда было не по карману отправить тебя на учебу, но я посчитал, что для начала тебе не вредно набраться практического опыта.

Она промолчала, решив не расслабляться, пока не услышит самую суть.

– У тебя и правда есть способности к этой работе, – продолжил Страйк, – но ты выходишь замуж за человека, которому она ненавистна.

Робин открыла рот, но тут же осеклась. Из нее как будто выпустили воздух.

– Каждый день ты уходишь из офиса минута в минуту…

– Ничего подобного! – вспылила Робин. – Я могла бы сегодня взять выходной, но, если ты заметил, вместо этого села за руль, чтобы отвезти тебя…

– Потому что его сейчас нет в городе, – договорил за нее Страйк. – Потому что он об этом не узнает.

Робин чуть не задохнулась. Как Страйк понял, что дома она лжет… или в лучшем случае недоговаривает?

– Допустим. Я даже не хочу обсуждать, так это или нет, – дрогнувшим голосом сказала она, – но то, чем я собираюсь заниматься… Мэтью не касается, какую профессию я выбрала.

– Мы прожили с Шарлоттой шестнадцать лет, то вместе, то порознь, – начал Страйк, взяв с подноса второй бургер. – В основном порознь. Она ненавидела мою работу. По этой причине мы все время разбегались… в частности, по этой причине, – уточнил он справедливости ради. – До нее не доходило, что есть такая штука: призвание. Не всем дано это понять; для многих работа сама по себе ничего не значит – она лишь обеспечивает статус и доход.

Под яростным взглядом Робин он разворачивал бургер.

– Мне нужен такой напарник, который не считается со временем, – сказал Страйк. – Который не возражает работать в выходные. Я не виню Мэтью, что он за тебя беспокоится…

– Он и не беспокоится.

Робин даже не заметила, как эти слова слетели у нее с языка. Приготовясь опровергать все, что скажет Страйк, она выдала неприятную истину. Мэтью не был наделен богатым воображением. Он не видел, как Страйк истекал кровью, когда его полоснул ножом убийца Лулы Лэндри. Даже описание вспоротого и выпотрошенного трупа Оуэна Куайна заслонили от Мэтью густые миазмы ревности, которые душили его при любом упоминании Страйка. Ненависть жениха к ее рабочим обязанностям не имела ничего общего с заботой о ней самой, просто Робин до сих пор не признавалась в этом даже себе.