Когда всем подали закуски, Джерри Уолдегрейв встал со своего места и направился в сторону бара. Нина и Элизабет следили за ним глазами. По дороге в туалетную комнату Уолдегрейв лишь небрежно кивнул Страйку, но на обратном пути задержался.

– Странно вас здесь видеть.

– Да? – изобразил удивление Страйк.

– Да, – твердо сказал Уолдегрейв. – Вы… э-э… нервируете людей.

– Ну что ж поделаешь, – произнес Страйк.

– Можно вас попросить хотя бы не сверлить нас глазами?

– Мой брат Ал, – пропустив мимо ушей эту просьбу, представил Страйк.

С лучезарной улыбкой Ал протянул руку, которую Уолдегрейв пожал в некоторой растерянности.

– Из-за вас Дэниел чувствует себя неуютно, – сказал он Страйку, глядя на него в упор.

– Какая жалость, – сказал Страйк.

Редактор взлохматил спутанные волосы:

– Непонятная у вас позиция.

– С каких пор вас волнует, как чувствует себя Дэниел Чард?

– Меня лично это не волнует, – сказал Уолдегрейв, – но его настроение отражается на других. Мне бы хотелось, чтобы Пинклмен остался доволен сегодняшним праздником. Не понимаю, зачем вы сюда явились.

– В качестве курьера, – ответил Страйк и вынул из кармана неподписанный белый конверт.

– Это еще что?

– Это вам, – сказал Страйк.

Уолдегрейв взял конверт и окончательно растерялся.

– Информация к размышлению. – В шумном баре Страйку пришлось вплотную склониться к озадаченному редактору. – Фэнкорт перед смертью жены – чтобы вы знали – переболел свинкой.

– Ну и что? – Уолдегрейв был совершенно сбит с толку.