С чего она вдруг расклеилась? По щекам текли слезы злости и отчаяния.
– Робин? – встревожилась Линда.
– Ничего, ничего, – мстительно выговорила Робин, вытирая глаза ладонями.
После пяти дней безделья, которые она провела дома с мамой и Мэтью, после неловких пауз, то и дело повисавших в тесной гостиной, после шепотков, которыми обменивались мама и Мэтью, пока Робин была в ванной, она просто на стенку лезла. Ей совсем не улыбалось снова засесть в квартире. Как ни странно, ей было спокойнее мерить шагами улицы в центре Лондона, где в любой момент мог появиться тип в вязаной шапке, чем томиться в своей квартире на Гастингс-роуд.
Наконец такси остановилось у вокзала Кингз-Кросс. Когда они шли к нужной платформе, Робин, чувствуя на себе косые взгляды матери, всеми силами старалась держать себя в руках. Сегодня вечером им с Мэтью опять предстояло остаться наедине; не за горами был окончательный, решающий разговор. Вначале Робин и слышать не хотела о приезде Линды, но теперь, перед скорым расставанием, невольно признавала, что мать держалась совершенно ненавязчиво и создавала в доме атмосферу покоя.
– Вот и славно, – сказала Линда, когда, благополучно водрузив чемодан на багажную полку, вышла на перрон проститься с Робин. – А это тебе.
Она протягивала дочери пятьсот фунтов.
– Мам, я не могу…
– Можешь, можешь, – заверила ее Линда. – Либо прибереги на новое жилье, либо купи свадебные туфли от Джимми Чу.
Во вторник они прошлись по Бонд-стрит и поглазели на выставленные в витринах роскошные ювелирные изделия, на сумочки, приближающиеся по цене к подержанному автомобилю, на одежду известных брендов, недоступную ни одной из них. В Харрогейте магазины были куда скромнее. Как зачарованная Робин любовалась обувью. Мэтью не любил, когда она надевала туфли на слишком высоком каблуке; но в этот раз у нее возникло дерзкое желание встать на пятидюймовые шпильки.
– Я не могу, – повторила Робин среди вокзального шума.
Ее родители обещали ближе к концу года взять на себя часть расходов на бракосочетание Стивена, брата Робин. Мало того, они внесли солидный аванс за свадебный банкет Робин, который один раз уже пришлось перенести; задаток за свадебный кортеж и вовсе пошел прахом. Ко всему прочему, отец с матерью купили ей подвенечное платье и оплатили его подгонку по фигуре.
– Я настаиваю, – строго сказала мать. – Либо заложи основу своей одинокой жизни, либо купи свадебные туфли.