Короче, встреча показала, что Уиттекер остался самовлюбленным и коварным, а помимо этого, дала Страйку еще два повода для размышлений. Во-первых, Стефани разозлила Уиттекера тем, что проявила какой-то интерес в отношении Страйка, но Страйк, полагая, что заинтересовал ее только как пасынок Уиттекера, вместе с тем допускал, что Уиттекер заговаривал при ней о жажде возмездия, а то и о прямом намерении отомстить. Во-вторых, Уиттекер сумел завести друзей среди мужчин. Несмотря на свою необъяснимую, на взгляд Страйка, популярность среди определенного сорта женщин, Уиттекер был почти повсеместно ненавидим и презираем мужчинами. Представители одного с ним пола не прощали ему фиглярства, сатанинских измышлений, страсти быть в центре внимания и, естественно, магнетической власти над женщинами. Теперь же Уиттекер, как видно, окружил себя какой-никакой шайкой голодранцев, которые вместе с ним баловались наркотой и были у него на побегушках. Страйк заключил, что вся польза от этой стычки ограничится сообщением Уордлу о случившемся и передачей ему регистрационного номера фургона. Оставалось только надеяться, что полиция не погнушается проверить фургон, а еще лучше – квартиру над забегаловкой на наличие наркоты и других улик.

Уордл без всякого энтузиазма выслушал настойчивые заверения Страйка в том, что детектив почуял запах крэка. Когда разговор закончился, Страйк и сам понял, что на месте Уордла не увидел бы в таком рассказе оснований для обыска. Полицейский четко сознавал, что Страйк имеет зуб на своего бывшего отчима, и никакие указания на связь Уиттекера и Страйка через тексты Blue Öyster Cult не заставили Уордла изменить свое мнение.

Когда в тот же вечер позвонила Робин с привычным отчетом о проделанной работе, Страйк тут же вылил на нее свой рассказ, чтобы облегчить душу. Хотя у Робин тоже были новости, она сразу переключилась на дела Страйка и сосредоточенно выслушала его, ни разу не перебив.

– Я рада, что ты ему врезал, – сказала она, когда Страйк закончил каяться, что допустил потасовку.

– Правда? – смутился он.

– Конечно. Он же душил девушку!

Робин тут же пожалела о сказанном. Она не хотела лишний раз напоминать о своих собственных нечаянных признаниях.

– Как защитник униженных и слабых я полностью облажался. Падая вместе с ним, она ударилась головой. Одного не могу понять, – добавил он, поразмыслив, – о чем она вообще думает? Это был ее шанс. Она могла уйти. Я бы нашел для нее пристанище, я бы о ней позаботился. Какого дьявола она вернулась к нему? Почему женщины так поступают?