– Местью за что?

– Как ты сказал? – Иззи забеспокоилась: Страйк мог поручиться, что она его прекрасно расслышала. – А… не важно. Это уже в прошлом.

Схватив заварочный чайник, она бросилась в кухонный отсек, чтобы долить в заварку горячей воды.

– Когда Физз говорит о Джимми, ей изменяет здравый смысл, – заявила Иззи, со стуком опуская чайник на стол. – С юных лет терпеть его не может – мы росли вместе.

Налив себе вторую кружку чая, Иззи порозовела. Страйк промолчал, и она нервно повторила:

– Шантаж никак не связан с папиной смертью. Это уже в прошлом.

– Ты ведь не поставила в известность полицию, да? – спокойно уточнил Страйк.

Наступила пауза. Иззи все сильнее заливалась краской. Она отпила чаю и отрезала:

– Нет.

А потом зачастила:

– Прости, я могу себе представить, как отнесетесь к этому вы с Венецией, но нас в данный момент более всего беспокоит вопрос об уважении к памяти нашего отца. Но всякое уважение будет перечеркнуто, если дело получит огласку. А шантаж может быть связан с папиной смертью лишь в том случае, если имело место доведение до самоубийства, но я же сказала: папа был просто не способен наложить на себя руки – ни по этой причине, ни по какой другой.

– Делия вряд ли смогла бы воспользоваться правом запрета на публикации, – начал Страйк, – без поддержки ближайших родственников Чизла, которые заявили, что никакого шантажа не было.

– Мы оберегаем память отца. А шантаж… он канул в прошлое.

– И тем не менее Физзи убеждена, что к смерти вашего отца причастен Джимми.

– Это не… это разговор особый, шантаж тут ни при чем, – бессвязно забормотала Иззи. – Джимми затаил… это трудно объяснить… Физз просто теряет рассудок, если речь заходит о Джимми.

– Твои родственники не возражают, чтобы я вновь подключился к расследованию?

– Как тебе сказать… Рафф не в восторге, но он нам не указ. Оплачивать твои услуги буду я.

– А почему он не в восторге?

– Потому, – начала Иззи, – ну… потому что из всех нас его допрашивали наиболее придирчиво, потому что… Слушай, Рафф нам не указ, – повторила она. – Твой клиент – не он, а я. У меня к тебе только одна просьба: опровергнуть алиби Кинвары… я знаю, у тебя получится.

– К сожалению, на таких условиях я не могу взяться за это дело, Иззи, – сказал Страйк.