– Не хочешь ничего мне рассказать, коль скоро мы влезли в эту тему? – спросил Страйк.

Он чувствовал, что лучше услышать самое плохое сейчас, прежде чем давать советы насчет ее душевного состояния, но Робин, похоже, растерялась.

– Какие-нибудь другие проблемы со здоровьем, которые могут повлиять на твою работоспособность? – подсказал он.

– Например?

Страйк задумался, не будет ли заданный в лоб вопрос нарушением трудового права.

– Я подумал, – сказал он, – что ты, вероятно, э-э, беременна.

Робин засмеялась:

– О господи, что за нелепость!

– Ну так как?

– Нет, – покачав головой, сказала она, – я не беременна.

Страйк вдруг заметил, что на руке у нее нет колец – ни обручального, ни помолвочного. Он так привык, что Робин обходится без них, выступая в роли какой-нибудь Венеции Холл или Бобби Канлифф, что ему и в голову не пришло искать объяснение этому факту, и тем не менее он не хотел спрашивать напрямую, чтобы не нарушать корпоративную этику.

– Мы с Мэтью разбежались. – Робин хмуро смотрела на проезжающий мимо транспорт, силясь не заплакать. – Неделю назад.

– Фу черт! – вырвалось у Страйка. – Извини.

Но его озабоченное лицо совершенно не отражало истинных чувств. Мрачность его развеялась настолько быстро, что это слегка смахивало на переход от трезвости к приятному хмельку после третьей пинты пива. Запахи резины, пыли и жухлой травы вернули его на автомобильную стоянку, где случился нечаянный поцелуй, и Страйк опять затянулся сигаретой, чтобы только не выдать себя с головой.

– Я знаю, что не должна была так разговаривать с Герайнтом Уинном, – сказала Робин, и у нее опять потекли слезы. – Не надо было упоминать Рианнон, но я сорвалась… а все потому, что мужики, чертовы мужики вечно судят по себе, чтоб им провалиться!

– Что там Мэтт?..

– Он трахается с Сарой Шедлок, – в ярости выпалила Робин. – С невестой своего лучшего друга. Она потеряла в нашей постели серьгу, а я… какой все-таки подлец!