Сдержаться не получилось: она закрыла лицо руками и, чувствуя, что терять больше нечего, разревелась по-настоящему, поскольку до предела опозорилась в глазах Страйка и замарала старательно оберегаемый кусок своей жизни. Вот бы позлорадствовал Мэтью, увидев, как она распустила нюни на обочине шоссе и тем самым подтвердила его правоту: мол, работа эта не по ней; Робин чувствовала, что ее никогда не отпустит прошлое, потому как уже дважды ей случилось оказаться не в том месте, не в то время и не с теми мужчинами.

Ей на плечи опустился какой-то груз. Ее обнял Страйк. Это успокаивало, но в то же время не предвещало ничего хорошего, ведь раньше он никогда так не делал, и она могла поручиться, что сейчас он объявит о ее непригодности к следственной работе, об отстранении от нынешних дел и о возвращении в Лондон.

– Где ты все это время жила?

– У Ванессы на диване. – Робин отчаянно терла нос и глаза: джинсы уже промокли на коленях от соплей и слез. – Но теперь я нашла жилье.

– Где?

– В Килберне, комната на несколько человек.

– Черт тебя подери, Робин! – вырвалось у Страйка. – Почему ты молчала? У Ника и Илсы есть свободная комната, они будут только рады…

– Я не могу садиться на шею твоим друзьям, – невнятно пробормотала Робин.

– Ну зачем же сразу на шею? – возразил Страйк. Зажав в зубах сигарету, он свободной рукой шарил по карманам. – Ты им нравишься и вполне могла бы у них перекантоваться, пока… ага. Знал, что она где-то тут. Правда, мятая, но ты не думай, я ею не пользовался, короче…

Робин взяла салфетку и как следует высморкалась, не оставив на ней сухого места.

– Послушай… – начал Страйк, но Робин сразу перебила:

– Только не советуй мне уйти в отпуск. Пожалуйста, не надо, я в состоянии работать, у меня сто лет не было панических атак, до сегодняшнего дня мне…

– Можешь хотя бы дослушать?

– Хорошо, прости, – всхлипнула она, сжимая в кулаке промокшую салфетку. – Говори.

– После того как я подорвался на мине, со мной происходило то же самое, как только я оказывался в автомобиле: паника, холодный пот, удушье. Было время – я мог отдать все на свете, лишь бы не садиться за руль. Честно говоря, у меня до сих пор с этим некоторые проблемы.

– Я не знала, – пробормотала Робин. – По тебе не скажешь.

– Ну-ну. Зато ты – лучший водитель из всех, мне известных. Видела бы ты меня рядом с моей сестрицей. Дело в том, Робин… ладно, не важно.

За брошенным «лендровером» остановился дорожный патруль. Полицейских явно озадачило, что участники дорожного движения сидят на обочине, метрах в пятидесяти от своего кое-как припаркованного транспортного средства, и, судя по всему, ничуть не обеспокоены его судьбой.