– Расколи, если сможешь. Попытайся не продырявить одеяло. Робин, зайди с другой стороны. Возьми вилы. Смотри руки мне не отруби, – обратился он к Барклаю.

Зажав фонарик в зубах, Страйк упал коленями в грязь и начал пальцами разгребать землю.

– Послушай, – застыв на месте, прошептала Робин.

До них в ночном воздухе опять донесся истошный лай терьера.

– Я не вскрикнула, когда перевернула валун? – шепотом спросила Робин. – Наверное, это я опять разбудила собаку.

– Не важно, – сказал Страйк, не переставая соскребать с одеяла грязь. – Копай.

– А вдруг…

– Не опережай событий. Копай давай.

Робин усердно работала вилами. Через пару минут Барклай сменил кирку на совковую лопату. Медленно, по всей длине, взору открывалось розовое одеяло, но добраться до того, что под ним, не было никакой возможности.

– Труп-то – не взрослого, – сказал Барклай, прикидывая длину грязного одеяла.

А издалека, со стороны дома Чизуэллов все тявкал терьер.

– Надо полицию вызывать, Страйк. – Барклай остановился, чтобы вытереть глаза от пота и грязи. – А то место преступления затопчем.

Страйк не ответил. Чувствуя легкую тошноту, Робин наблюдала за его пальцами, которые ощупывали то, что скрывалось под клочковатым одеялом.

– Пойди к моему вещмешку, – приказал он ей. – Там есть нож. Нож для гипсокартона. Поторопись.

Терьер захлебывался безумным лаем. Робин показалось, что этой лай приближается. Она вскарабкалась по крутому склону лощины, пошарила в недрах мешка, отыскала нож и соскользнула вниз к Страйку.

– Корморан, похоже, Сэм прав, – прошептала она. – Мы должны предоставить это…

– Давай сюда нож, – перебил он, протягивая руку. – Быстрее, я кое-что нащупал. Это череп. Ну же!

Вопреки своим предчувствиям она отдала ему нож. Послышался звук пропоротой, а потом разрываемой материи.

– Что ты делаешь? – ахнула она, увидев, как Страйк выдергивает что-то из земли.

– Совсем обалдел? – разозлился Барклай. – Вертопрахом, что ли, заделался?..