— Я хочу родить тебе сыночка, — сказала Мередит. — Такого же, как ты: черноволосого, черноглазого…

— Или — малышку: с пепельными кудряшками и синими глазками, как у тебя, — предложил Александр.

— Я ведь знаю, как ты мечтаешь о сыне…

— Так, может, прямо сейчас и начнем? — шаловливо предложил

Александр, сверкая глазами. Не дожидаясь ответа, он стянул с Мередит комбинацию.

Мередит улыбнулась, на сердце у неё потеплело.

— Прямо сейчас, говоришь? — игриво переспросила она.

— А что — по-моему, лучше времени не найти!

На следующее утро Мередит появилась на работе уже спозаранку. Разложив перед собой все полученные от Тома Райана и Уильяма Мак-Клоски материалы, она с головой погрузилась в них. Изучала старые вырезки, рецензии, фотографии. Перелистывала записные книжки Элизабет. Но все было безрезультатно. «Могло ли что-нибудь ускользнуть от моего внимания»? — подумала Мередит. Наконец, бросив ручку на стол, она обхватила голову руками и принялась массировать виски, пытаясь унять пульсирующую боль. Результаты были обескураживающими. За пять лет, которые она посвятила попытке вникнуть в эту загадочную историю тридцатилетней давности, она практически не продвинулась ни на шаг. Ощущение у Мередит было такое, словно она колотилась головой о каменную стену. Элизабет Уэлдон-Райан окружал какой-то заговор молчания. Будто кто-то отчаянно пытался что-то скрыть.

Но что?

Рим.

— Синьор Манетти за последние шесть месяцев сделал несколько весьма крупных займов, — пояснил банкир на ломаном английском. — Он, как я вам уже говорил, отчаянно вкладывает капитал в разработку нового спортивного автомобиля. Но, к сожалению, синьор Манетти с каждым днем все больше увязает в долгах. Бизнес его рассыпается не по дням, а по часам, но он то ли не способен, то ли не желает это видеть.

Мужчина, сидевший за столом напротив банкира, торжествующе улыбнулся. «Настало время ставить капкан», — подумал он. Он долго выжидал, и теперь его час пробил. Карло Манетти — а с ним и Александр Киракис — наконец-то были в его руках. Ему вовсе не улыбалось уничтожать Манетти, но случилось так, что итальянец, к своему несчастью, не вовремя подвернулся ему под руку. Оказался идеальной пешкой в большой игре. Через Манетти ему удастся погубить Александра Киракиса, разрушить репутацию, которую тот с таким трудом завоевал себе в последнее время. Благодаря Манетти он сможет разрушить империю этого ненавистного выскочки.

— Я хочу, чтобы вы предъявили все его векселя к оплате, — громко потребовал он. — Немедленно!

Банкир заметно стушевался.