Он ворвался в приемную и увидел мигающие зеленые огоньки на двух телефонах. Первое сообщение было от Сазонова: «Женя, Надя Щукина в первой городской больнице. Позвони мне в любое время. Это я, Петр Васильевич Сазонов». Второе сообщение было уже от самой Нади: «Женя, за меня не переживай, я уже дома, вернее, у Чайкина. Нервы сдали… Твой друг, Родион…» Лимит магнитофонной ленты был исчерпан, сообщение длительностью в пять секунд – это предел!

Крымов позвонил Чайкину. Трубку взял Леша:

– А, это ты, Крымов? Даю-даю трубку…

И сонный голос Нади:

– Женя, это ты? Все нормально, не переживай за меня… Просто я поехала в Затон и вычислила мужчину, который убил свою жену, Сашу Норкину, и сжег ее на кресте… А все думали, что это останки Инны Шониной… Понимаешь, ведь ее окровавленные вещи нашли на берегу, поэтому вероятнее всего было предположить, что она утонула…

И Надя начала во всех подробностях рассказывать про встречу с Норкиным на почте и о Родионе, который выстрелил ему в ногу и тем самым спас Щукину от верной смерти.

– Ты не представляешь себе, это сумасшедший человек. Он помешался на ревности, и непонятно, как это никому в голову не пришло заподозрить его…

– Инна Шонина не утонула, ее лечили Иноземцев с Ивонтьевым, но недолечили… Я-то думал, что тот, кто собирался ее убить, сжег на кресте, а теперь уже я вообще ничего не понимаю… И вообще, зачем ему, ее мучителю, нанимать врачей и расплачиваться с ними драгоценностями Инны, если он собирался ее в конечном счете убить… Надя, я ровным счетом ничего не понимаю… А сейчас вот… в почтовом ящике нашел записку, написанную такими же чернилами – или гелем, не знаю, – что и письмо Шонина, и записка Инны. В записке говорится: тридцатого июля на старом ипподроме в семнадцать ноль-ноль… Что это значит?

– Что нас заманивают на старый ипподром…

– Если честно, то меня туда уже сегодня приглашали… Одна моя знакомая… Я знаю ее тысячу лет. Она дура, но любит захватывающие зрелища. Садистка.

– Жень, я сплю на ходу… Давай поговорим завтра, хорошо?

– Хорошо… Только я забыл тебя спросить: что с тобой случилось и как ты оказалась в больнице? Тебя что, ранили?

– Нет, глупейший обморок… Ну все? Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Надя…

26 июля

Шубин сам вызвался дежурить возле палаты, в которой медленно приходила в себя Вера Лаврова.

За все время, что она лежала в больнице, к ней никто не пришел, и Игорь сделал вывод: Вера вела довольно замкнутый образ жизни и практически ни с кем, кроме Лоры, не общалась.

Шубин позвонил Лоре и сказал, что Вера нашлась, что с ней все в порядке. Он не хотел, чтобы шумная и эмоциональная Лора своим появлением «смазала» атмосферу ожидания. Игорь знал, что ему никто не помешает поговорить с Верой. Знал он и то, что, не будь у Сазонова такого множества дел, он и сам бы поприсутствовал при пробуждении и возвращении в мир живых этой странной женщины.