– Если бы да кабы… Ну, жить-то вам хотелось, Алиса Юрьевна, и сейчас хочется. К тому же ваши родители оставались бы здесь. Вот вам, кстати, насчет зыбкости чувств. Я ведь вас подцепил тогда, в восемьдесят третьем, исключительно на чувствах простых и понятных. На любви к маме с папой.

– Скажите, а вы не опасались тогда, в восемьдесят шестом, что у Карла могли возникнуть подозрения на мой счет? Слишком уж все гладко получалось. Меня, кстати, очень удивило, когда он принес анкеты из ОВИРа, сказал, что все уже готово. Насколько я знаю, не так просто в те годы выпускали за границу, даже в соцстраны.

– Фирма веников не вяжет, – хмыкнул Харитонов. – Он ничего не заподозрил потому, что у него брали деньги. Взятки. Он давал, а у него брали. Он вас как бы выкупил.

– Много потратил, не знаете?

– Порядочно, – кивнул Харитонов.

Глава 31

Глава 31

Инга отказалась идти в город. Она слонялась по яхте мрачной тенью, ни с кем не разговаривала и, как успел заметить Натан Ефимович, периодически прикладывалась к бутылке.

Уже стемнело, а Карла все не было.

– Мне пора, – сказал Подосинский, – странно, что он до сих пор не вернулся. Я не могу улететь, пока его не увижу.

Было заметно, что он нервничает.

– Ничем не могу помочь, – пожал плечами Бренер.

– Да, я понимаю, – рассеянно кивнул Подосинский и в десятый раз взглянул на часы. – Скажите, когда она орала, что он ее бросил, это была просто истерика? Или у них действительно произошел какой-то конфликт?

– Геннадий Ильич, – покачал головой Бренер, – мне еще не хватало разбираться в их конфликтах.

– Нет, ну это ерунда какая-то. Я просто очень устал. У меня дела стоят, пробормотал Подосинский и вышел на палубу.

– А что вы так беспокоитесь? – произнес ему вслед Бренер. – Основная часть их работы уже выполнена.

– Он должен довезти вас до Берна, – ответил Подосинский, оглянувшись.

– Разве Инги и трех арабов не достаточно? – удивился Бренер.

– Нет.

«А ведь Карл говорил мне ночью, что сегодня мы расстанемся, – вдруг вспомнил Натан Ефимович, – стало быть, он действительно не вернется. И правильно. Он не дурак. Он просчитал ваш хитрый план, уважаемый Геннадий Ильич».