Светло-карие немигающие глаза впились в лицо. Агапкин впервые встретился взглядом с товарищем Кудияровым и наконец узнал его.

Григорий Всеволодович Кудияров заведовал госпитальной кассой с четырнадцатого года. В декабре шестнадцатого он исчез вместе с приличной суммой казённых денег и с тех пор находился в розыске. В госпитале говорили, что сбежавший кассир Кудияров не банальный вор, а политический. Он украл деньги на нужды партии большевиков, в которой давно уже состоял и был близок к самой её верхушке, к Ленину и Троцкому.

Уголовная полиция и охранка крутились в госпитале несколько месяцев, допрашивали врачей, фельдшеров, но всё без толку. Им только удалось выяснить, что Кудияров имел вовсе не экономическое образование, а незаконченное медицинское и воровал из госпитальной кассы с первых же дней, правда, понемногу.

Агапкин редко с ним встречался, потому не сразу вспомнил. Сейчас, глядя в умные холодные глаза, он догадался, что товарищ Кудияров узнал его в первую же минуту, потому и не счёл нужным представиться.

— От нашего имени непременно передайте поздравления, — сказал Кудияров.

— Да, товарищ Агапкин, поклончик от нас их благородию, с совершенным нашим почтеньицем, — Степаненко захихикал, дёрнул головой, изображая этот самый поклончик.

— Ну, а как здоровье Михаила Владимировича? — спросил Мастер.

— Благодарю вас, уже лучше, — пробормотал Федор деревянными губами.

— Никаких там осложнений, воспалений?

— Нет. Но только бинтов не хватает для перевязок, продукты кончились, холодно, — Федор чуть не добавил, что нужны ещё и пелёнки, но прикусил язык, встретившись с рыжим взглядом Кудиярова.

— Вот что, товарищ Агапкин, — задумчиво произнёс бывший госпитальный кассир, — или, извините, к вам следует обращаться господин?

Федор мучительно сморщился и помотал головой. Кудияров понял это по-своему и продолжал:

— Анатолий Васильевич лично интересовался опытами профессора Свешникова. Мы виделись как раз перед моим отъездом в Москву, и он попросил меня, совершенно конфиденциально, разыскать профессора. Нам нужны такие люди. Мы предоставим лабораторию, обеспечим всем необходимым.

— Анатолий Васильевич Луначарский, народный комиссар просвещения, — пояснил Мастер в ответ на вопросительный взгляд Агапкина.

— Сейчас необходимы бинты.

— А, кстати, каким образом уважаемый профессор схлопотал пулю в ногу? — вдруг спросил Степаненко, без всякой улыбки, с напряжённым прищуром. — Что это вдруг его понесло на улицу, под обстрел? Не на подмогу ли побежал своему доблестному зятю?

— Мы вышли, чтобы купить хлеба.