Год назад Петр Борисович был уверен, что инцидент исчерпан и текста статьи больше не существует. Однако вчера вечером приятель Ольги Евгеньевны, заместитель главного редактора одного крупного политического еженедельника, сообщил ей, что злосчастная статья с небольшими изменениями появится в ближайшем номере.

Ольга Евгеньевна положила на стол распечатку нового варианта статьи и грустно произнесла:

– К сожалению, это еще не все.

Оказывается, сегодня утром о Петре Борисовиче говорили сразу три радиостанции, две оппозиционные и одна культурная. И никто не сказал ничего хорошего. Левая демократическая станция, для которой имя опального олигарха стало символом святого мученичества в борьбе с надвигающимся тоталитаризмом, обвинила господина Кольта в предательстве, конформизме и антисемитизме. Правая, с националистическим душком, намекала, что Кольт – масон и сионист. Станция культурная громила роман Светика «Благочестивая: Дни и ночи», сообщала, что сей шедевр пошлости и безграмотности раскручивается на деньги папы.

– А кто у нас папа? – спрашивал ведущий своего гостя, литературного обозревателя.

– Папа у нас большой человек, Петр Борисович Кольт.

– Ну, тогда все понятно, кстати, и балетные успехи тоже. Надо же, а мне всегда казалось, что господин Кольт занимается благотворительностью, помогает детским домам, строит храмы в бедной российской глубинке. Оказывается, вот куда уходят его честно нажитые капиталы!

Далее ведущий и гость гнусно захихикали.

Не успела Ольга Евгеньевна прокрутить в диктофоне отрывки записи утренних эфиров, зазвонил мобильный. В трубке что-то пролопотал траурный голос Наташи, затем загремел долгий матерный монолог Светика. Кольт спокойно слушал пару минут и узнал, что сегодня «Благочестивую» злобно поносили не только на культурной станции, но и сразу в двух ежедневных газетах.

Светик требовала крови. Она кричала так громко, что пришлось отвести трубку от уха и Ольга Евгеньевна стала невольным свидетелем семейной сцены. Умная воспитанная дама смотрела на хозяина с искренним сочувствием.

– Я через свои каналы пытаюсь определить, кто инициатор этой странной кампании, – сказала она, когда Кольт попрощался со Светиком и отключил телефон.

– Думаете, это кампания?

– Конечно, хотелось бы назвать это случайным стечением обстоятельств, но слишком все стремительно и агрессивно. Это похоже на целенаправленную, продуманную травлю. Сейчас главное понять, кто и зачем ее санкционировал. У вас, Петр Борисович, есть какие-нибудь предположения?

Кольт молча пожал плечами и помотал головой.