Сейчас, когда все решилось окончательно и бесповоротно, он признался себе, что, обратись к нему прежде кто-нибудь с подобным заявлением, отказался бы помогать. Однако, зная Кулешова и увидев, во что тот превратился за последние годы, не смог отказать. Только теперь Вершинин стал полностью осознавать всю опасность подобных клеветников.

«Как все легко сходит им с рук, — мысленно возмущался он, — из-за такой безнаказанности они расплодятся, как тараканы. Еще бы! Любой озлобленный неудачник, завистливый карьерист может избрать этот способ, чтобы потешить свою злобу или самолюбие».

Однако выработавшаяся с годами привычка анализировать факты погасила временную запальчивость.

«Стоп, Вершинин, — сказал он себе. — А если человек прав, его действительно волнуют интересы производства, ему хочется устранить недостатки, но он боится мести со стороны Кулешова? Вполне может быть, а я его заранее костерю по-всякому, взвинчиваю себя только потому, что знаком с директором завода и тот произвел на меня благоприятное впечатление. Но ведь, чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть, а у нас с ним — почти шапочное знакомство. Если же верить фельетону, то Кулешов выглядит далеко не с лучшей стороны. «Криминалист с сельмаша!»

Вершинин хмыкнул про себя, вообразив Кулешова в черном фраке, блестящем цилиндре и с трубкой в виде головы Мефистофеля в зубах.

Электричка мягко остановилась.

— …не забудьте свои вещи, — услышал Вячеслав конец объявления по радио.

Он быстро собрался и вышел. В справочном бюро узнал адрес объединения, выяснил, как побыстрей доехать, и вскоре без труда отыскал нужное ему учреждение. Дорогу ему преградила полная, приземистая женщина лет пятидесяти и грубовато потребовала пропуск. Вершинин показал красную книжку с выбитыми на ней золотым тиснением словами: «Прокуратура Союза ССР». По опыту он знал, какое впечатление производит его документ. Сейчас получилось, как и всегда. Увидев надпись на удостоверении, женщина даже не посмела взять его, а только молча посторонилась и проводила посетителя боязливым взглядом. Едва же он скрылся с глаз, она лихорадочно стала звонить в приемную директора, чтобы сообщить о визитере.

В приемной генерального директора, к которому Вячеслав зашел прежде всего, восседала девчушка, словно сошедшая с картинки последнего журнала мод. Она была настолько хороша и свежа, что трудно было оторвать взгляд. Девушку не портили даже слишком разрисованные глаза — дань современной моде. Искорка удовольствия мелькнула в ее черных, миндалевидных глазах, когда она увидела, что произвела впечатление на молодого человека. В приемной такие появлялись редко, а над пожилыми сотрудниками, пытавшимися оказать ей знаки внимания, она обычно безжалостно подшучивала.