Зулейха небрежно кивнула. Но человек в калошах не смутился, не обиделся. Он подошел совсем близко к Зулейхе.

— Дядя твой немало видел на своем веку. Ты мне как родная, дочурка моя. Сама узнаешь, убедишься сама, какой я человек, как я желаю тебе добра, красавице такой. Трудно, милая, мириться с плохой жизнью тому, кто привык жить на широкую ногу. Разве я не вижу?.. — Он метнулся ближе к двери, ведущей внутрь квартиры, и позвал: — Будь добра, доченька, зайди сюда.

Зулейха, заинтересовавшись, пошла за ним.

— Вам нужны часы? — спросил человек в калошах., Зулейха даже вздрогнула от неожиданности.

— Часы? Какие часы?

— Золотые.

— Нет, ни золотые, ни серебряные нам не нужны. — Голос молодой женщины звучал печально.

— Почему? — спросил человек в калошах.

— Потому что не нужны.

— Часы всем нужны. — Маленькие глазки Калоша недоверчиво, смотрели из-под гноящихся морщинистых век. — Кто поверит, что вам они не нужны? — Он достал часы, повертел в руке, протянул ей: — Красивые, хорошие часы…

Зулейха, как будто ослепленная желтым блеском, не могла оторвать глаз от часов. Все же она сказала:

— Большое спасибо. Мне не надо…

— Нет, берите. Возьмите, не пожалеете…

Женщина, наконец, призналась:

— У нас нет таких денег…

— Потом отдадите. Расплатитесь по частям. В рассрочку…

— В рассрочку? Нет, нет… А какая им цена? — будто так, из любопытства спросила Зулейха.

— Сколько наберете, столько и дадите, — старик добродушно рассмеялся. Дядя поможет вам. Постепенно соберем. Мою зарплату добавим к вашим сбережениям, незаметно соберем всю сумму.

Зулейха испуганно глядела на него.

— Ой, что вы говорите! Мехман поднимет такой скандал, мир дрогнет, — со вздохом сказала она. — Да он, он выселит нас отсюда, — невесело рассмеялась она собственной шутке.