— Где это моя мама разгуливает? — весело спросил он. — В гости ушла, что ли?

Ответ дворянка огорошил его. Оказалось, что старуха Хатун поступила работать на швейную фабрику. Мехман оставил свой чемодан и вышел на улицу.

— Вот тебе и сын! — сказал дворник, обращаясь к жене. — Несчастная Хатун всю жизнь свою отдала ему, вырастила, сделала человеком, и на старости лет ей пришлось снова идти на фабрику. «Где мама?» Не стыдно ему спрашивать, взрослому мужчине: «Где мама?» А наш сын, чем он лучше этого? Он поступил точно так же: мы учили его, инженером сделали, а он нашел себе барышню с кудряшками, женился. А я как держал метлу в руках, так и теперь держу…

— Лучше самому, своим трудом зарабатывать себе на хлеб, — дипломатично ответила жена дворника. — Ты еще, слава аллаху, не калека, не нуждаешься в чужом хлебе… Пусть лучше он с женой приходит к нам на обед в праздник, чем мы к нему…

— Не о том я говорю. Нурийя, я говорю о благодарности детей… Разве я отказываюсь от своего отцовского долга? Душа моя всегда с ним. Свою маленькую зарплату, и то я не могу спокойно тратить, я и кушать спокойно не могу — кусок застревает в горле. Все думаю, может быть, сын мой нуждается в чем-нибудь… А он, разве беспокоится он так обо мне?..

Вдруг Мехман, так поспешно удалившийся, неожиданно вернулся.

— Дядя, вы не сказали, на какой фабрике работает мама?

Вид у Мехмана был удрученный, он не шутил больше, не смеялся.

Медлительный Нуру оперся о метлу и задумался.

— «Али Байрамов», кажется, говорила она. Так, жена, или я ошибаюсь?

— Ей-богу, Нуру, я в жизни не ходила в такие места, — с достоинством ответила Нурийя, желая уязвить Мехмана. — Базар и вот эта квартира на первом этаже — вот все что я видела на своем веку…

— Да, Али Байрамов, Али Байрамов, — уже твердо сказал Нуру, почесывая свою бороду. — Спасибо Советской власти! Она надежнее вас всех, сынок. Когда мы стареем, она дает нам пенсию или какую-нибудь легкую работу — вроде охранника, чтобы мы не скучали.

Мехман искоса посмотрел на дворника.

— Но ты не один такой. Возьми друга твоего, инженера Наримана, моего сына. Мы с покойным Мурадом, отцом твоим, даже имена подобрали схожие. Ты вот тут родился в этой квартире, а он — вон там. Всего два дня разницы между вами… Оба мы радовались, что судьба, подарила нам сыновей, опору на старости лет…

Мехман едва не сгорел от стыда. Он молчал, считав себя не вправе отвечать на полные укора слова Нуру. Старик посмотрел вслед уходящему Мехману и пожал плечами.

— Нариман рассказывал, что Мехман славится своим умением хорошо говорить — чуть ли не оратор. Но где его пламенный язык? Он нем, как рыба…