— Преступник не спасет себя покорностью.

Муртузов попытался поднять голову, но что-то мешало ему, как будто на шее на самом деле висели пудовые камни. По ночам, когда он вел следствие, ему казалось иногда, что Балыш тихо, бесшумно подходит к дверям, стоит на пороге, глядя на него… Муртузов отворачивается от этого видения, думая о ценных коврах Мамедхана, не желая обидеть Явер, жаждавшую скорее получить эти дары… Ковры, расцвеченные, как весенний луг, даже во сне не давали покоя Муртузову. Мысленно он снимал со стены свои грубые полинявшие паласы, стелил их на пол под ноги, а на их место развешивал чудесные ковры Мамедхана. И сколько бы ни стояла на пороге печальная Балыш, Муртузову весь свет был нипочем, он отворачивался и весело посвистывал. Но теперь Муртузов чувствовал, что все его хитросплетения, все сети, расставленные с таким трудом, рассыпаются, рвутся, превращаются в ничто, и он сам уже, как рыба, выброшенная из воды, барахтается на берегу.

Он пустил в ход последний козырь.

— Я тоже тогда все раскрою, докажу, — крикнул он. И все лицо его искривилось. Он громко крикнул: — Эй, народ! Эй, люди! Сюда!

Человек в калошах, стоивший за дверью, прошептал:

— Ну, теперь даже течение Аракса не унесет Муртузова…

А Муртузов в злобном страхе предостерегающе крикнул:

— Не топи меня, Мехман Мурад оглы!

— Ты утонешь в омуте собственных преступлений! воскликнул Мехман. Свалишься в яму, которую рыл для других!

— Посмотрим… Это еще не все…

Бледный Муртузов хотел уйти, но Мехман остановил его:

— Вы далеко не уйдете, Муртуз Муртузов!

— На рассвете я должен выехать в села…

— Отныне я не могу доверить вам ни одного следственного дела.

Муртузов чувствовал себя соломинкой, уносимой бурным течением.

— Я не раб! — истерически крикнул он. — Вы еще ползали на четвереньках, когда я уже раскрывал преступления. Привязали на шею «собачью радость», пугаете людей юридической теорией и думаете, что все ослепли от вашего блеска.

— Я сам буду обвинителем на процессе вашей группы «рыбаков».

— Посмотрим, кто на чьем процессе будет обвинителем, — ответил Муртузов, кривя в усмешке рот. — Посмотрим, какой рыбак раньше сядет на скамью под судимых…

— Посмотрим!

— Я тоже немало знаю о вашей семейке. Когда развяжутся все узлы и всплывет на поверхность история с «желтыми» часами, посмотрим, кто кого схватит за руку.