— Ты очень горяч, Топтыжка! Вот и страдаешь. Есть, конечно, неверные мужья и жены. Но мы плохо знаем жизнь. Жизнь гораздо сложнее, чем мы думаем.
— Я не об этом, Галка! Я того типа насквозь вижу. Ловелас! Не смогу я бить перед ним челом.
— А ты и не бей. Но зайти к нему надо. Виктор Ильич зла не желает. А сейчас, мой милый Топтыжка, давай попьем чайку со своей Кнопкой. Она никогда не поступит так, как та…
Рано утром, для официальности «при погонах», Сайко поехал на молокозавод. Замдиректора завода Сергей Иванович Шумский его визита не ожидал. Он сидел за столом и с деловитым видом давал указания сотрудникам в белых халатах. Услышав стук, грубовато прикрикнул, что занят, но, увидев в проеме двери Ивана, преобразился:
— Ах, это вы?! Проходите, проходите, товарищ лейтенант! — поднялся он навстречу Ивану. — Все свободны! У меня гость.
— Зачем же? Я подожду, — начал Сайко, но Шумский перебил:
— Не беспокойтесь. Мы уже закончили. Присаживайтесь, лейтенант!
Они остались одни.
— Сергей Иванович, — начал Сайко, едва сдерживая раздражение. — На каком основании вы написали на меня жалобу? Собственно, жалобу вы могли написать. Но почему скрыли правду?
— Какую правду? Ах, да… Понимаете, я не хотел писать. Жена настояла. У меня ведь отняли права. Я должен был как-то оправдаться.
— А вы рассказали жене, из-за чего произошел инцидент?
— Ну, что вы? Разве такие вещи?.. Но я это дело закрою. Я напишу вашему начальству. Я напишу, что погорячился.
— Нет, Сергей Иванович! Жалобу будем доводить до конца. Сейчас свяжемся с партбюро, позвоним жене и расскажем все, как было.
— Нет, нет! — взмолился Шумский. — Я все улажу. У меня с Лидой ничего серьезного не было. Маленький флирт… и только. Все! Я клянусь, лейтенант!
— А как же я? — едко спросил Сайко. — Облили грязью и…
— Нет, нет! Я ведь сознался, что погорячился. У меня не было другого выхода. Вас пожурят, и все. А меня…
— И давно пора, — не сдержался Иван.
— Так что делать, лейтенант? Прямо сейчас поеду к вашему начальству? Или лучше написать? А?..
— Пишите! Пишите все, как было, — одним духом выпалил Иван.
Через пару минут Шумский протянул Ивану исписанный на треть мелованный лист бумаги. Точно на таком была написана жалоба. Не читая, не попрощавшись с Шумским, Сайко вышел.