В этот мажорный мотивчик не укладывалась только одна нота – ведомство ГПУ. Неподвластен и упрям был Черногоров, реальный глава местных органов безопасности. Луцкий знал о тайной власти чекистов, помнил о годах «красного террора». ГПУ представлялось ему могучим затаившимся пауком, оплетающим липкой и крепкой сетью всю республику.

Многое знали «птенцы Железного Феликса» – стоял за ними некто, сильный и коварный, направляющий верных чекистов и пристально следящий за ними. Григорий Осипович частенько размышлял – кто. Сам Дзержинский болен, загружен делами ВСНХ; заместители – люди слабые и избалованные. «Неужели Лев? Из начальников подразделений ГПУ много его выдвиженцев. Может статься, затаился умный Троцкий, силу набирает? Эх, расспросить бы Черногора, да он сам – дружок Льва Давидовича». Из Москвы доходили слухи, будто хотят вожди партии «валить» Льва. «Неплохо, нужно поддержать», – решил Григорий Осипович. Сам Луцкий стремился не примыкать к группировкам в руководстве партии. Он выработал тактику компромиссов, позицию всеобщего миротворца. Луцкий никогда не конфликтовал с противниками – он выжидал и сохранял достоинство, подзадоривая оппонентов остротами. «Сатира поражает хлеще пули!» – говаривал соратникам Григорий Осипович…

Луцкий заглянул в рабочий блокнот, освежая в памяти перечень запланированных мероприятий, вздохнул и подумал об обеде. Он вспомнил, что Милочка обещала приготовить вкусную рыбу. Григорий Осипович поднял телефонную трубку и приказал подавать машину.

Глава XXIX

Глава XXIX

На планерке Рябинин отчитался о завершении ремонта в зале губкома. Обновленное и украшенное руками заводчан помещение было готово принять делегатов партконференции. Трофимов вызвался поглядеть и вместе с Михеевым поехал принимать работу.

Перед обедом к Андрею забежал Самыгин. Комсомольский вожак отрапортовал, что культпоход в Вознесенское отрепетирован с опережением графика, группа отправится в село в среду, утренним поездом. Самыгин оставил план мероприятия со всеми номерами и действующими лицами. Рябинину как начальнику культпохода предстояло его утвердить.

– Подписанный план надлежит завтра передать Михееву, – бросил, уходя, Самыгин. – И не забудь – завтра же, после работы – генеральный прогон всей культпрограммы!

Андрей кивнул и обратился к бумагам. Самыгин обозвал мероприятие «Пролетарский город – передовому селу». Название позабавило Андрея и заставило задуматься над творческим наполнением культвылазки в деревню. «Неплохо бы дать крестьянам живой обзор городской жизни без классовой, так сказать, ретуши». Он вспомнил о дебютной короткометражке Меллера: «Прокатить бы в Вознесенском эту хронику!» Андрей взялся за телефонную трубку.