— В городе вы сказали, что почти сразу после выстрела поехали к нам. Это — неправда. Зачем вы обыскивали тело?

— Не было этого.

— Обыскивали. Возле тела шесть окурков. Это ваши. Вы прижигали папиросы одну за другой, на песке только одна обгоревшая спичка. Даже при таком темпе курения на это ушло бы полчаса. У ног покойного, на песке — глубокий вдавленный след. Вы опускались на колени. Искали что-нибудь в карманах убитого?

Груздь ответил безучастно:

— Это не мои окурки.

— Ваши. Вы только что бросили еще один окурок. У него и у этих — одни отпечатки: вы при курении жуете мундштук.

Счетовод, не слушая капитана, сказал:

— Отпечаток в песке — мой, не отказываюсь. Я хотел узнать, жив ли еще Семен Петрович.

Гайда как-то неловко улыбнулся, всем своим видом показывая, что ему стыдно слушать, когда люди вот так говорят неправду.

— Как же так? Вдавленность эта у ног покойного. А вы должны были, наверное, опуститься у головы или у груди товарища…

Груздь долго и сосредоточенно рассматривал носки своих ботинок, потом разжег папиросу и, не куря, швырнул ее в траву.

— Так как же все-таки? — настаивал Смолин.

— Я все сказал. Нечего из меня жилы тянуть.

— Как вам угодно.

Солнце уже схоронилось за лесом, когда понятые, подписав протокол, неохотно согласились подождать у озера больничную машину.

Следователи и счетовод уехали в город.

Утром Смолин отправился на квартиру покойного. На другой машине с ордером на обыск квартиры Груздя уехал Анчугов.

Небольшая холостяцкая комната Курчатова была на замке. Смолин опросил соседок и у одной из женщин, после долгих объяснений, взял плоский английский ключ покойного.

Пригласив понятых, капитан занялся обыском. В небольшой комнате, уже успевшей покрыться тонким слоем пыли, почти не было мебели. Смолин в течение двух часов пересмотрел каждый листок, каждую рубашку в чемодане, посуду, простукал полы и стены.

Почти ничего нужного, интересного Смолин не нашел. Единственное, что обратило на себя внимание сыщика, была записка на большом листе бумаги, без подписи и без даты. Смолин внимательно прочитал ее. Там было всего несколько слов: