Потом стала складываться легенда о черном памятнике, о звонке с того света и о неутешной молодой вдове, которая не выдержала напряженного общения с загробным миром. Внес свою лепту в сочинение этого сюжета и врач Выходцев. Он понимал, что Ивонна обманула его, но что он мог сделать? Комплекс вины мучил его, он стал испытывать по ночам приступы удушья. Спасался опием и сильными снотворными. А у неутешной вдовы рос сын Валентин — его, Выходцева, сын.

Через двадцать лет Ивонна снова появилась в Нальске. Мысль о том, что где-то близко, протяни только руку, закопано золото, мысль эта мешала ей жить. И вот как-то, бездумно перебирая бумаги, оставшиеся после мужа, она, в который уже раз, задержала взгляд на плане дома. Нет, там не было никаких крестиков и иных подобных пометок. Просто, рассматривая план, она вдруг поняла, где именно купец мог спрятать саквояж, спрятать быстро и надежно, так надежно, что, если бы даже дом на Мызе сгорел или обрушился, все равно сокровище осталось бы в целости. И самое главное — извлечь его можно было просто, так просто, что Ивонна, вероятно, застонала, поняв это. Не надо было даже входить в дом, подход к тайнику был снаружи. Нужно было только подкопаться на три четверти метра под фундамент, и в стене открывалась неглубокая ниша. Три таких ниши были обозначены на плане. Зачем они были сделаны, Ивонну не интересовало, мало ли бывает архитектурных причуд. И сомнения ее не мучили. Она была уверена, что клад там, в одной из этих ниш, где же еще ему быть? Ведь она в свое время тщательно обшарила весь дом от чердака до подвалов, она даже балки выстукала. Она нашла бы тайник. Она отлично помнила, что саквояж исчез из спальни супруга в ночь их приезда на Мызу, а в эту ночь старик никуда не отлучался надолго. Ей показалось даже, что она точно знает, какую именно нишу использовал купец для тайника. В том месте у стены дома стояла скамья. Она и скрыла следы подкопа. Полчаса нужно было купцу, чтобы закопать клад. А извлечь его можно было и за пятнадцать минут.

Приехав в Нальск, Ивонна произвела глубокую разведку. Доктор Выходцев процветал. Жена у него умерла, сын учился в Нальске, овладевал основами науки о финансах. Сам же «аристократ духа» работал в Нылке в больнице и слыл толковым врачом. О нем писали иногда в местной газете. Давнее преступление было забыто, о нем напоминал лишь невроз, от которого доктор по-прежнему спасался опием и снотворными. Модное нынче словечко «аллергия» тогда еще не было в ходу. Да и не аллергия душила доктора Выходцева по ночам. Ивонна ему снилась…