— Ветрова тоже с ними знакома?

— Нет.

— Как же оказались шифры в ее записной книжке?

— Я сам зашифровал. Указал начальные буквы фамилии, имени, отчества. А из номера телефона записал последние четыре цифры, первые же вынес на верх странички.

— О чем вы обычно говорили по телефону с Нагретовым, перед тем как встретиться?

— Я говорил, что буду через такое-то время, у меня все в порядке.

— Зашифровывая отдельные действия, вы, видимо, понимали, что вас ждет?

— Конечно. Нагретое предупреждал, что если я его заложу, то он со мною рассчитается.

— Могли ли вы прийти к нему без всякого предупреждения?

— Нет, это исключено. Я должен предварительно позвонить по телефону и после некоторых условных действий подняться на этаж и позвонить в двери.

— Какие условные действия у вас с ним выработаны?

— Когда я звоню, трубку он снимает только после восьмого гудка. Я должен ему показаться из-под арки дома напротив, помахать рукой и сразу же перейти улицу. В квартиру звонить: три длинных и два коротких звонка.

Арева схитрила:

— И чем вы это можете доказать?

Микрюков запальчиво сказал:

— Я готов все проделать. Позвонить, помахать, подняться на этаж…

Он не окончил фразу, вздохнув:

— Я не намерен один по этому делу париться.

Арева не стала больше его испытывать.

— Хорошо, Микрюков, — сказала она. — Вот вам бумага, напишите все, что рассказали.