Похоже, самоубийство

О том, что в рыбном порту на лихтере «Сургут» обнаружен труп «блондина», Таурову сообщили в половине двенадцатою дня. В порту он был через двадцать минут. Пройдя вдоль причалов со стоящими борт к борту траулерами в дальний угол порта, сразу отличил от остальных семнадцатый причал — по машинам «Скорой помощи» и милиции. Стоящий у трапа небольшого лихтера Шабенко сообщил:

— Похоже, самоубийство. Выстрелил себе в висок. Из «вальтера».

— Кто его нашел? — спросил его Тауров.

— Шкипер. Около десяти утра. Сразу позвонил по 02. Следственно-оперативная группа была здесь через двадцать минут.

Они прошли на лихтер, к кормовой надстройке. В маленьком коридорчике было тесно; у раскрытой двери одной из кают стояли проводник с овчаркой, женщина-судмедэксперт в белом халате, дежурный следователь прокуратуры. Тауров его знал, фамилия следователя была Шкалтин. Заглянул в каюту: там, сидя на подвесной койке и уровпив голову на стол, полулежал «Паша-Алексей». Тауров вгляделся: на виске рана, одна рука подогнута, другая свисает, почти касаясь палубы. На грязном линолеуме — засохшая лужица крови. У конца руки, у самых пальцев, — пистолет «вальтер». Некоторое время Тауров наблюдал, как работают криминалисты. Обернулся — рядом в коридорчике невысокий пожилой человек в потертом рабочем кителе. Шабенко кивнул:

— Это шкипер. Александр Георгиевич, если не трудно еще раз? Как и что? Эго мой коллега.

— Пожалуйста, раз надо. — Шкипер потрогал мятую мичманку, сдвинул на затылок. — Значит, так. Я-то Лешку Пономарева знаю давно. Когда-то вместе в резерве сидели. Лихтер наш на зимовке, команда три человека, я и два матроса. Живем на берегу, каюты все равно пустые. Холодно, куда в них? Лешу-то я знаю, ну и… Позавчера приходит: так и так, Георгиевич, с бабой поругался, переночевать пустишь? На пару суток? Я — почему не пустить. Добро, говорю. Дал ему ключ от каюты, такие дела. А сегодня с утра ткнулся в каюту-^смотрю, лежит. Аж пробрало всего. Никогда такого не видел.

На лихтере никого больше не было?

— Вы что… Никого. Тихо так все. Я тронул его, смотрю — вроде давно уже мертв. Закоченел.

— Карманы не обыскивали?

— Какие карманы… У меня мороз по коже, я скорей к проходной. Позвонил в милицию, они говорят — ждите, сейчас приедем. Я уж в каюту к нему не заходил, так у трапа и простоял, пока милиция не приехала. — Вздохнув, шкипер отошел. В коридор вышел следователь. Достал сигареты, Тауров дал ему прикурить.

— Геннадий Юрьевич, поздравляю. Мой подопечный.

— Я уже понял. Личное напутствие Бабурина.