— Вы в порядке? — громко спросил Томаш, обращаясь, разумеется, к итальянке. — Вы в безопасности?

— Да, — послышался неведомо откуда ее голос. — И через пару секунд уже будет готов «коктейль». Встречаемся у выхода.

Историк взглянул на «доброго знакомого», который все это время не спускал с него глаз, твердо сжимая пистолет. Пришел момент истины. Израильтянин выполнил свою часть соглашения. Дело было за Томашем, которому оставалось вручить пробирку, но так, чтобы не получить пулю в лоб вместо благодарственных слов.

— Где пробирка? — сказал раздраженно господин инспектор — терпение явно не являлось одной из его добродетелей. — Сколько можно ждать?!

Томаш пробежался глазами по полке, где была металлическая конструкция с подвешенными на нее пробирками. Впрочем, две из них «пали» жертвами боя с Сикариусом, но сосуд с замороженным генетическим материалом Иисуса, отличавшийся желтовато-белесым цветом, остался нетронутым водоворотом неожиданных событий и находился на прежнем месте. Португалец протянул руку в перчатке и вытащил драгоценную емкость, показав ее Гроссману.

— Вот она. Я оставляю ее здесь.

Положил бережно пробирку на полку и отступил на несколько шагов. Инспектор с пистолетом наготове проворно преодолел дистанцию, разделявшую его с вожделенным сосудом. Взяв его в руки, он внимательно рассматривал содержимое, которое по всем внешним признакам — цвету и замороженному состоянию — совпадало с тем, что он видел прежде в руках Арпада Аркана. Пробирка, похоже, была настоящей.

Шеф израильской полиции стремительно навел свое оружие на Томаша и выстрелил.

— Прощай, дружище!

LXXIV

LXXIV

Спасли Томаша быстрота реакции и интуиция. Все-таки он не очень верил в кристальную честность и благородство «силовиков» и, положив пробирку на полку, отступил ровно до того места коридора, где был боковой проход между двумя стеллажами, забитыми бидонами с жидкостями (скорее всего, реагентами) и прочими химическими субстанциями, необходимыми для лабораторных работ.

Поэтому, едва Гроссман поднял руку с пистолетом, чтобы нажать на курок, Томаш успел мгновением раньше юркнуть в проход. Смертоносная пуля лишь просвистела рядом, не достигнув цели.

— Проклятье! — завопил инспектор, осознав свою оплошность. — Но ты от меня не уйдешь!

Эти слова прозвучали вдогонку португальскому профессору, пустившемуся во всю прыть петлять среди рядов с оборудованием. Он понимал, что в этих коридорах не должен бежать по прямой, если хочет остаться живым, иначе будет слишком удобной целью для такого опытного стрелка, как шеф израильской полиции. Ему оставалось лишь выписывать разнообразные зигзаги среди коридоров, проходов и переходов и молиться, что совсем скоро он столкнется с Валентиной, которая окажется готовой применить свою самодельную смесь ради спасения от погони.