Периодические любовные связи лишь слегка утоляли ее внутренний голод, расслабляли и успокаивали на день, неделю, а потом утомляли и даже обременяли. И все любовники, словно она выбирала их специально, были похожи на Вадима и Егора, кто внешне, кто внутренне, и вели себя соответственно — расчетливо и осторожно.

И ни один не предложил ей выйти за него замуж.

Она отталкивала их своей холодностью, и не могла вести себя иначе. Ведь это значило — влюбится, а значит дать выход натуре Ирины, и натворить безумств, потерять контроль над собой и невольно выдать истину, сломать то, что с таким трудом строила, приложив титанические усилия.

Нет, она не хотела перемен, она их боялась, чуралась, и, не давая воли себе, не давала воли мужу. Закрывала глаза на его встречи с Ольгой, делала вид, что ничего не знает, и даже не подозревает, но стоило ему чуть взбрыкнуть, тут же выпускала коготки и давила, давила на больное, останавливая порывы, инициативы. Дети и еще раз дети — вот главный аргумент против желаний души Егора. И пусть там тоже растет ребенок — кто знает, чей он, кто знает — кто он? Да и какое ей дело. Она мать, и должна думать сначала о своих детях, а потом уж о чужих.

Десять лет, двадцать — и можно успокоится — Егор, привыкший к положению вещей, больше не пытается уйти, признать Лику дочерью официально. И не признает — хватает ума понять, что поздно. Его не поймут, отвергнут, возненавидят собственные дети. А значит, он потеряет их — полноценных, здоровых, обретя взамен дурочку, которая итак его любит, но ничего кроме этой любви дать не может.

Одного Вероника опасалась всегда — Вадима. Он рос на глазах, поднимался все выше, богател и ширил свою власть. Но пока он был там, в своей далекой чужой Швеции Вероника лишь злилась, слушая рассказы Егора о достижениях брата, но и вида не подавала, что ее они раздражают. Когда же Вадим появлялся, сердце женщины замирало и от страха, и от восхищения, и от осознания потери. Хуже нет было смотреть на элегантного, респектабельного иностранца, что мог стать ее мужем, а стал деверем. Смотреть на двух мужчин — бывшего любимого и нынешнего ненавистного — сидящих рядом и сравнивать, и видеть, что сравнения не в пользу Егора, и понимать, что сама во всем виновата. И чувствовать страх, что все откроется, и волноваться и ненавидеть себя за волнения, Егора за не похожесть на Вадима, Вадима, за то, что жив, здоров, прекрасно выглядит, сыто и спокойно живет, гуляет, сорит деньгами, женится на красотках, что все моложе и моложе его. И, остается свободным, подчиняется лишь самому себе.