— Значит, ты веришь, что у меня есть веские причины?

— Да, как же иначе?

— Хочешь их знать?

— Если ты найдешь нужным сказать. Но мое мнение в любом случае не измениться — нельзя множить зло, ему нет оправдания и любое — фальшиво.

— Толстовщина, малыш…

— Законы Божьи…

— А как быть с естественным желанием удовлетворения? Если я не удовлетворю его, буду сильно жалеть.

— Удовлетвори. Воздай мне, представь, что не они, а я виновная.

Вадим задумчиво качнул головой:

— Ты готова взять чужую вину на себя, даже не зная, в чем она, и подвергнуться наказанию? Зачем? Что за глупость, Лика?

— Это не глупость… Я не хочу, чтоб у Егора Аркадьевича были неприятности, он не выдержит их, у него сердце больное. И Вероника Львовна, по-моему, на грани срыва. А Маша и Ярослав я уверена, вообще не в курсе твоих претензий к родителям. За что их-то калечить? В чем они-то виновны? Когда успели тебе навредить настолько серьезно? Им и так не сладко, Вадим. Я два года в их семье и вижу, как они живут. Не трогай их, пожалуйста, не трогай. Я знаю, ты очень сильный, у тебя власть, связи, потому что деньги. Но даже за все деньги мира не купишь спокойный сон, счастье покой души и умиротворенность сердца. На что ты обрекаешь себя, зачем? Ну, разрушишь ты их жизнь. Так ведь и рушить нечего, неужели ты не понял этого? Так зачем тебе дополнительный грех на душу брать?

Вадим взял чашку с остывшим чаем и отошел к окну, постоял, делая вид, что только тем и занят, что пьет чай да любуется осенним пейзажем. Хлопнул чашку на подоконник и обернулся к девушке:

— Ты хочешь защитить их? Включая Машу, которая…

— Не надо про Машу, я уже объясняла — она ни в чем не виновата, ее не за что наказывать!

— Хорошо, опустим Машу, вернемся к Веронике и Егору. Тебя заботит их жизнь?

— И твоя. Пройдет сегодняшний день, как прошел вчерашний и будет завтра, в котором ты пожалеешь о том, что сделал больше, чем о том, что не сделал. Эмоции схлынут, возможно, что-то откроется, о чем ты не ведал и перевернет ситуацию с ног на голову. Как же ты будешь жить с этим?

'Легко. Как живут: Егор, его жена. Как живет Маша', - прищурился Вадим.

— Хорошо, давай поговорим как деловые люди: ты хочешь, чтоб я не выяснял отношения, отошел от Грековых, забыл о них и их делах, вычеркнул из памяти. Так?

— Да. И начал жить, как христианин.

Вадим поморщился: