Вадиму стало легко и весело. Он, не скрывая довольной улыбки, получил от расстроенной девушки пакет с документами, поцеловал ее и, наказав сидеть дома и ждать его, вышел из квартиры.

Ему предстояли приятные хлопоты по оформлению документов, устройству венчания. И все это доставляло ему удовольствие одной мыслью. И никаких расчетов, никаких коварных планов и хитрых интриг — зачем? Для чего? Все что нужно он уже получил. А большего все равно не бывает. Расставит акценты, сорвав маски с лиц и забрав Лику, навсегда покинет этот город. И будет жить, как мечтал, как хотел: любимым, любящим. И будет знать, что нужен, и ради этого великого блага совершать и подвиги и безумства. По воле чувств, ради одной улыбки одной, единственной женщины, которая росла, пока он шел к ней.

Бого — Богово, Цезарю — Цезарево.

В этом, наверное, и есть высшая справедливость.

А счастье в том, что ты до нее дошел.

Говорят, понедельник день тяжелый.

Для Вероники он был всегда всего лишь началом недели, возможно более суетным, чем другие дни, но не больше. Однако этот понедельник подтвердил поговорку.

Началось все с Егора, который встал, когда не было еще семи и начал с шумом искать какие-то документы, потом нудно выговаривал по поводу пятнышка на обшлаге пиджака, ворчал на пережаренный тост и слишком горячий чай. Вероника ушла будить детей, не дослушав супруга. Ярослав встал быстро, молча начал собираться, проявляя удивительное послушание. Видимо в память, о своем поступке решив стать хоть на время идеальным сыном.

Маша же наоборот никак не прореагировала на побудку. Пришлось потрясти ее за плечо.

— Я не иду в институт, — зло, сверкнув глазами, прошипела она и вновь отвернулась от матери.

— Не понимаю. Ты плохо себя чувствуешь?

— Да. Физически и морально.

— Хорошо, сейчас позову отца, и ты сама скажешь ему о своем решении прогулять занятия, — кивнула Вера и пошла за Егором, но только вышла, как услышала щелчок дверного замка — девушка закрылась.

Возмущенная поведением дочери женщина призвала на помощь мужа и тот и без того раздраженный, недолго думая, принялся выламывать дверь. Маша кричала на него с одной стороны, он на нее с другой. Вера зажимала уши и мечтала удушить Вадима, что превратил их дом в хаос. А кто еще виноват, что в одночасье дочь превратилась в хамку, смеющую объявлять бойкот родителям? Сын не ночует дома и поднимает руку на отца, а муж беспрестанно ворчит, кричит и ведет себя вызывающе отвратительно. И даже домработница, эта ненормальная простофиля смеет вести себя как член семьи!

Дверь с треском распахнулось, и Егор насильно впихнув сопротивляющуюся Машу в одежду, подхватил ее сумку и выволок вместе с ней на площадку, прихватив по дороге пальто.