– Дачный поселок. И дом большой. Два этажа – как минимум. Возможно, больше. В кладовой много всего стояло. – Саломее неприятно вспоминать, но она понимает: Муромцев прав. Если дом найдут, то… то ничего не будет. Ведь нет заявления, нет похищения, а есть претензии странной девицы, очень похожей на сумасшедшую. – Благоустроенная территория. Мы шли иногда по траве, иногда – по дорожкам. Они… покатые. Каменные? Скорее всего. Не плитка, точно. Соловьи пели. И сыро было. Словно дом стоит у реки.

Муромцев не смеется, он слушает внимательно, хотя и не перестает поглощать еду. Ему, наверное, много есть надо.

– У потерпевшей была дача.

– У Анны?

– Да. Старый кооператив. Советский еще. Но там крошечный домик на одну комнату.

– Тогда это не он.

– Знаете, – Муромцев с сожалением посмотрел на опустевшую тарелку, – вас бы посадить… для вашей же безопасности, только у вас же адвокаты есть. И самодеятельность свою вы вряд ли бросите.

– Совершенно верно.

Илья выглядит почти нормально, если к нему вообще применимо понятие нормальности.

– Да и картина вырисовывается занятная. Трупы есть, а убийства – нет. И как быть?

Действительно, затруднение.

– По факту покушения я могу открыть дело. По факту самоубийства – тоже. А по факту сверхъестественной смерти – вряд ли. Если, конечно, не смогу доказать, что смерть – не сверхъестественная вовсе. А с покушением как? Девицу же заставили…

– Тетрадоксин, – сказал Далматов. – Буфотеин. И буфотоксины. Возможно, скополамин.

– Что?!

– Неизвестные вещества, обнаруженые в Алискиной крови. Как из человека сделать зомби?

Разговор стремительно терял подобие легкости, зато становился очаровательно безумным. Саломея потянулась за мандаринкой.

– Вы меня пугаете, гражданин Далматов! Если что, я всем сказал, куда направляюсь, поэтому спрятать меня в подвале этого… домика у вас не получится.

– Гаити. Вуду. – Илья словно не услышал Муромцева. – Он пытался приворожить ее. Я решил, что он в Интернете вычитал об этом обряде. Там много интересного…

– Ты не говорил! – Это уже неправильно. Саломея должна была бы знать, что ее пытаются приворожить, пусть и по обряду, из Интернета вытащенному.

– Я просто не подумал, что он и правда что-то знает. Наверное, любовная магия не слишком хорошо ему давалась. Но да, это – женская стезя. Колдун-бокот забирает душу умершего и воскрешает тело. Получается зомби. Ритуал очень сложный, и центральное место в нем занимает некий порошок, который колдун подсыпает жертве. Жертва умирает. Вернее, все думают, что она мертва. Противоядие возвращает уснувшего к жизни. Но он уже не тот человек, которым был прежде. Полное подавление воли! Зомби.