Он поднимает глаза и встречается со мной взглядом. О чем бы они сейчас ни говорили, они явно не хотят, чтобы кто-то другой понял смысл их разговора.

– Заходи на кухню и садись, милая, – говорю я. – Разгрузи свои ноги.

Джесс расстегивает сапоги, идет вслед за мной на кухню и садится за стол рядом с отцом.

– Ты не мог бы помочь мне с вином, Ли? – спрашиваю я.

Он подходит ко мне.

– С ней все в порядке? – шепчу я, передавая ему открывалку для бутылок.

– Да. Она всего лишь расстроена по поводу своей мамы. В этом году она впервые не была на ее могиле на Рождество, но я сказал, что ей следует относиться к этому проще. И думать в первую очередь о ребенке.

– Абсолютно верно. Ты поступил правильно, милый. Я думаю, в ней просто разыгрались гормоны.

Ли открывает бутылку вина и несет ее к столу, а я тем временем достаю из духовки подогревшиеся тарелки.

– Ну что ж, пора, я думаю, подавать индюшку.

– Можно я вам помогу? – спрашивает Джо.

– Нет необходимости, спасибо. Этим займется наш Ли. Он в этом доме главный резатель мяса.

Я передаю Ли разделочный нож. Однажды я предложила ему купить на распродаже какой-нибудь электрический нож, но он не проявил к этому интереса, сказав, что вполне может обойтись и без такого ножа. Интересно, помнит ли он, как нам приходилось отворачиваться, когда индюшку разрезал Саймон? Тому ведь очень не нравилось, когда мы видели, что у него что-то не получается.

Пока я ставлю на стол большое блюдо с картошкой, морковью и пастернаком, Ли накладывает в тарелки мясо. Затем я ставлю на стол кувшинчик с подливкой и тарелочку с клюквенным соусом, который я в этом году приготовила особенным образом. Ли приносит первые две тарелки, а я иду за оставшимися.

– Ну вот мы и готовы праздновать, – говорю я, садясь за стол и беря свой бокал с вином. – Думаю, пора сказать тост.

Я смотрю на Ли.

– За следующее Рождество, – говорит он, поднимая свой бокал. – На которое, я уверен, будет намного шумнее, чем сейчас.

– И за тех, кого мы любим, но которых с нами нет, – добавляет Джо, поднимая свой бокал.

Я смотрю на Джесс и только тут замечаю, что бокал у нее пустой.

– Ой, извини, милая. Что тебе налить?