Дверь позади нас захлопывается. Я пытаюсь морально подготовиться ко всему, что сейчас может произойти. Ли оборачивается и смотрит на меня так, как будто ждет, что я ему что-то скажу.
– Скажи мне, что случилось, – говорю я. – Пожалуйста, скажи мне.
– Я думаю, это ты должна мне кое-что рассказать. Начни с правды.
– Это про то, что произошло после смерти моей мамы?
– Я не знаю, Джесс. Ты мне сама все расскажи. Я, похоже, ничего про тебя не знаю.
– Мне пришлось некоторое время пробыть в больнице.
– По-видимому, в психиатрической больнице.
– Да. У меня было небольшое нервное расстройство – вот и все. У меня тогда голова шла кругом.
– Но почему, черт возьми, ты мне об этом не рассказала? – кричит он мне.
Я отступаю к стене.
– Я думала, что это не имеет значения. Мне в то время было всего лишь пятнадцать лет. Я ведь тоже не знаю,
– Ты знаешь, что я не был в психиатрической больнице.
– Это не имело бы значения, даже если бы ты там и был. Это ничего бы не изменило.
– Ты поставила меня в дурацкое положение, выставила меня дураком.
Он практически выплевывает в меня эти слова. Его лицо – лишь в нескольких дюймах от моего. Я чувствую на своем лице его дыхание. Если он собирается ударить меня, то пусть ударит прямо сейчас, чтобы все это побыстрее закончилось. Я инстинктивно закрываю свой живот руками.
– Послушай, я сожалею, что так получилось. Я не знала, что мой папа про это расскажет. Он не имел права тебе этого рассказывать.
Ли хватает меня за левое запястье и сжимает его так сильно, что мне становится больно.
– А есть ли еще что-нибудь такое, что тебе следовало бы рассказать мне, раз уж у нас начался этот разговор? Если ли еще маленькие секреты? Может, какие-нибудь бывшие дружки, оказавшиеся в Бродмуре[34]?
– Ли, перестань.